[dwindow]

Белая ворона в тёмном доме (рецензия на фильм «Багровый пик»)

Если бы меня попросили охарактеризовать сюжет «Багрового пика» неким символом, я бы выбрал противостояние Англии и оторвавшейся от неё Америки. Затхлого прошлого и энергичного настоящего. Призраков минувших дней и времени, которое закладывает грядущее. И всё же Англия и Америка, как единство и борьба двух противоположностей.

Пролог с призраками

Гильермо дель Торо умеет подать непознанное необычно, нестандартно, когда нейтральные или даже симпатизирующие тебе сверхъестественные сущности наделены столь ужасающим обликом, что хочется оказаться от них как можно дальше и больше никогда не вспоминать. Тень длинных крючковатых пальцев на слабо освещённой стене выглядит чуть ли не страшнее призрака, который явится следом. Но вместе с предостерегающим страшилищем зритель получает и первый подвиг Эдит. Она не может просто закрыться одеялом с головой. Чтобы жить дальше, она должна встать и идти по тёмному коридору, проверяя, прячется ли там призрак. И она идёт. Первый поход в мир потустороннего делает её победительницей. Призрака не обнаруживается. Значит, можно спокойно взрослеть и становиться обычной девушкой, оставляя мир призраков где-то на периферии сознания.

Часть первая — Америка

Самое начало фильма фантастически красиво. Мягкие шоколадные тона обстановки включают волшебное чувство, будто где-то на чердаке странного дома ты обнаружил пыльный альбом со старыми фотографиями, а те вдруг ожили, задвигались и показывают тебе дивную историю. Ты всё ещё на чердаке, но какой-то частичкой уже там, в начале ХХ века. Повзрослевшая Эдит выглядит в шоколадном мире светлой сахарной фигуркой, слепленной на диво мило. Всё ещё только впереди, а сейчас лишь ощущение, что жизнь должна быть чем-то потрясающим и великим. Осталось только заявить миру о себе, для чего Эдит пишет книгу. Призраки из закоулков сознания вползают в её сюжет, но Эдит легче считать их всего лишь иллюстративными образами. Мир шелестящих страниц для Эдит пока реальнее настоящей жизни. Возможно, лишь потому, что ощущения от неё Эдит не с кем разделить.

Взять Алана МакМайкла. И собой недурён. И врач с блестящими перспективами. И Конан-Дойля почитывает. И призраками интересуется на серьёзной фотографической основе. Но Эдит, взбудораженной ужасными видениями отрочества, Алан банально скучен. Он не является раздражителем. Так в детстве, ночью, мы не можем заснуть от страха перед услышанной вечером сказкой. Но утром, в свете дня, ищем её, требуем рассказать такую же. Алан хорош всем, но он — не носитель подобных сказок.

Самое время явиться Тёмному Принцу, ведь Эдит в эти дни подобна Татьяне Лариной: «И стал теперь её кумир Или задумчивый Вампир, Или Мельмот, бродяга мрачный, Иль Вечный жид, или Корсар, Или таинственный Сбогар». Составив себе по слухам портрет надменного баронета, Эдит внезапно видит, что реальный человек — Томас Шарп — абсолютно не похож на выдуманный ей образ брюзгливого богача и угнетателя народных масс. Ей уже не хочется насмешничать и оставаться язвительной ниспровергательницей авторитетов. Таинственный образ манит и увлекает, заставляя приближаться. Ах, он принадлежит другой? Но невозможность разделённого чувства тут же делает желание ещё острее, ещё ярче. Дьяволу достаточно лишь постучаться, чтобы ему открыли не только дверь, но и душу.

Впрочем, здесь дьявол разделён надвое. Трогательное очарование тьмы достаётся Томасу. Жёсткость, хватка и тайные силы воплощены в облике его сестры Люсиль. Уже первые кадры мрачной парочки заставляют опытного зрителя догадываться, что с этими братом и сестрой не всё хорошо. Но это ловит взгляд с другой стороны экрана, Эдит же очарована сверх меры. Манеры Томаса, его пламенные мечты о будущем, тихая, но непреклонная настойчивость — много ли надо девушке, чтобы увлечься подчистую? А тут ещё картинный танец со свечой. Один такой танец заменяет миллион несказанных слов. Но после него они уже считаются не только сказанными, но и благосклонно принятыми.

Символическим образом прогрессивной развивающейся Америки здесь выступает отец Эдит — Картер. Вот человек, на которого приятно посмотреть. От него прямо исходит добрая сила и уверенность. Положительно воспринимается и его проницательность. Догадки зрителей, что с Томасом Шарпом что-то не так, Картер полностью разделяет. Он как светлый рыцарь в логове затаившегося дракона. Уже чуешь, что в этом поединке рыцарю не победить, но всё же отчаянно надеешься, что ему хотя бы удастся уцелеть. Поэтому убийство Картера становится личной трагедией не только для Эдит, но и для всех, кто успел проникнуться к нему симпатией.

Жизнь Эдит рушится, как карточный домик. Внезапно она остаётся одна в тяжёлом и безжалостном мире. Но рядом Томас, благородно протягивающий руку помощи. Впрочем откуда-то со стороны протягивается и длань Алана. Но сознание Эдит уже отсекает посторонние моменты, и эта рука остаётся незамеченной.

Часть вторая — Англия

Метрополию и бывшую колонию разделяет океан, но прибытие в Англию оказывается для Эдит словно путешествием во времени. Далеко-далеко назад. Прежнего мира словно и не существует больше. Есть лишь природная неласковая пустошь и мрачный огромный дом, который совсем не выглядит убежищем. На время люди, все разом, одновременно, сдвигаются на второй план. Главным героем внезапно становится сам особняк, где красота сплетается с разрухой, а величие с кошмарами. Зритель словно смотрит на него глазами Эдит. Сумеречное пространство, смутно освещённое полукруглым окном. Широкая лестница, поворотами взмывающая куда-то к небесам. Только это будут Тёмные Небеса. Конечно, любой нормальный человек заделал бы разобранный потолок, сквозь который так красиво падают листья, ведь это превращает Большой Зал во внутренний двор. Но это то самое ружьё, которому ещё предстоит выстрелить. Впрочем, всему своё время.

Вырванная из привычной жизни Эдит вдруг понимает, что здесь она лишена избирательного права. Но положение даже хуже, когда оказывается, что права голоса практически лишён и Томас. Люсиль, выглядевшая в Америке лишь тенью на фоне яркой обстановки вечеринок, превращается в полновластную владычицу. И перед нами Повелительница Мрака, чьё слово — закон. Казалось бы, вот-вот, и в бледную тень превратится уже Эдит. Но тогда сказки, хотя и злой, не получилось бы.

Предоставленная самой себе Эдит постепенно окунается в мир зловещих тайн. Чтобы не оказаться в их числе, девушке предстоит попробовать себя в роли детектива. Или безропотно умереть, или составить подробную карту мрачного мира, чтобы наметить понятные ориентиры, а (быть может) и выход в иные пространства. Времени у Эдит предостаточно. Вернее, так она думает сама. Ведь к ней подкрадывается непонятная болезнь, а обстановка вокруг становится всё суровее. Всё злее.

Наверное, самый трагичный момент в этой истории, когда Эдит понимает, для чего её сюда вывезли. Ещё недавно ты — самостоятельная личность, с желаниями, характером. С написанной книгой. С планами на будущее. И вдруг становится ясно, что ты — не более чем инструмент в удовлетворении чужих планов. Расходный материал. Четвёртая ступенька лестницы, о которой немедленно забудут, когда она окажется позади. И выхода нет.

Но у нас не сюжет о несостоявшейся Жанне д'Арк, поэтому должны вмешаться внешние силы. Как только лишённая кольца и низверженная Эдит падает с высоты в сугроб, накопившийся в Большом Зале, в дверь стучится Верный Друг — рыцарь без страха и упрёка Алан. И это говорится без малейшей доли усмешки. Прежде чем сразиться с драконом, сказочные герои едут за тридевять земель, претерпевая трудности и невзгоды. Этот путь преодолел и Алан. Четыре часа назад ему прямым текстом заявили, что ни одна лошадь в метель не сумеет довезти его до «Багрового пика», но он, не медля ни секунды, идёт туда пешком.

Появление Алана сразу отбрасывает уверенность в плачевном (для Эдит) финале. Пусть брат и сестра ещё не сказали своё последнее слово. Очарование Эдит меняет Томаса, и он уже не горит желанием оставаться на стороне сестры. Поэтому исход финальной битвы не предопределён, даже когда Алан выбывает из числа активных бойцов. Сама битва происходит за пределами дома. Кровь всегда контрастно смотрится на волшебном покрывале свежего снега. Этот момент часто использовали в фильмах, но лишь Гильермо дель Торо додумался придать процессу не только масштаб, но природную естественность, когда кровавый оттенок дарит земля, на которой стоит поместье. Вытащенная на свежий воздух Люсиль уже не смотрится Повелительницей Вселенной. Да и Томас, уже переведённый в состояние призрака, склонен ей помешать. Поэтому лопата оказывается в руках Эдит. А после этого одним ударом поставить эффектную финальную точку уже дело техники.

И Алан уводит Эдит подальше от «Багрового пика». Тёмное и непознанное снова остаётся в прошлом, зачёркивая прежнюю Эдит. Поэтому я бы на месте Алана поддерживал бы с Эдит дружеские отношения, но никогда бы не рискнул претендовать на нечто большее. Ведь с этого момента в её душе навеки отпечатан образ сэра Томаса Шарпа. Мелкие недостатки живого человека постепенно сотрутся в памяти, и останется безупречный портрет Прекрасного Принца в тёмных одеяниях, оказавшегося в жутком плену у коварного чудовища.

Заключительные титры

Этот фильм стоит смотреть и дальше последней точки. Вместе с именами исполнителей главных ролей и создателями фильма можно увидеть иллюстрации к истории, живущие уже сами по себе. Фантастически прекрасный вид открывается на «Багровый пик», окутанный ночью, озарённый светом бледной полной Луны, когда камера парит где-то на уровне его крыши, но в отдалении. В заключении мы видим обложку книги, дублирующей название фильма, понимая, что Эдит всё-таки удалось стать писателем. Пройдя дорогой скорби и тревог, ей уже нет нужды придумывать ужасы и страсти. Достаточно оглянуться в тёмные воспоминания. Но у меня, как у зрителя, всё же теплится надежда, что в будущее Эдит станет глядеть гораздо чаще, чем в прошлое. И что это будущее окажется гораздо светлее.