В Германии на улицах больших и маленьких городов часто можно встретить шкафы, набитые книгами. Это кроссбукинг - бесплатный обмен книгами. Вещь замечательная, очень хочу, чтобы и в России когда-нибудь такое образовалось. Находясь в городе Целле и бегло просматривая содержимое такого шкафа, внезапно среди немецких названий увидел русские буквы. Оказалось, кто-то сунул в шкаф книжицу Виктории Токаревой "Нам нужно общение". Книгу я немедленно изъял. Даже обрадовался. Подумал, что очень повезло. Чтение, правда, значительно изменило первначальную точку зрения.
порция недовольства =)
Сборник открывается повестью "Террор любовью". Повесть автобиографическая (хотя последнее слово лучше заключить в кавычки). Первые страницы наполнены детскими впечатлениями. И это - единственный фрагмент, который читается интересно. Уже через несколько страниц детскость начинает сменяться повествованием о кавалерах соседки и собственной матери, что можно уложить в две строчки этой повести: "У тети Тоси тоже ничего не получалось с личной жизнью. Короткое счастье заканчивалось подпольным абортом". На пользу произведению оно не идёт, но ставит сюжет на задуманные рельсы: как с помощью мужиков женщины устраивают жизнь. Это главный лейтмотив сюжета. Неинтересующиеся подобными жизнеописаниями могут сразу закрывать книгу. Ничего другого они в ней не найдут. Перед нами пройдёт череда героинь, которым автор в лице главного персонажа завидовала ("Нонна официально перешла в сословие ананасов, при том что мы оставались картошкой", "Я сидела, поникшая, поскольку я была безликая песчинка, просто листочек на дереве, один среди многих"). Но потом оказывалось, что всем-всем-всем героиням с мужиками не повезло. За исключением автора, хотя по её же словам "В тот период я зарабатывала больше мужа в восемь раз. И маму это заедало. Мама считала: если муж не зарабатывает, то непонятно – зачем он нужен вообще". Но мудрая героиня в лице автора стойко терпела ради семьи. Больше ничего внятного о муже главной героини нам узнать не суждено, поэтому вопрос с везением как бы подвисает. Впрочем, если учитывать мерзкие физиологические подробности, которыми Токарева щедро сопровождает жизнь остальных женских персонажей, то в везение ещё можно призрачно поверить.
Отдельной темой идёт нить первого литературного успеха. "Приедь в незнакомый город и сочини яркую историю о своём прошлом. Это и будет твоя жизнь, о которой станут говорить" - данный принцип является основополагающим для выпячивания приёма сценария для журнала "Фитиль" и последующих событий (событие, практически незаметное, на фоне свершений советского государства той поры). Очередная история успеха с точки зрения Токаревой выглядела так:
"На длинной остановке актер выскочил из поезда, купил ведро яблок и журнал с моим рассказом. Он продавался в газетном киоске.
Далее актер вернулся в купе, залез на верхнюю полку и от нечего делать прочитал рассказ. Потом протянул журнал актрисе и сказал:
– Прочитай.
Актриса вытерла полотенцем яблоко, села удобно в уголочек, возле окошка и прочитала рассказ. И положила журнал в свою сумку.
Дома она сказала мужу:
– Прочитай… – И вытащила из сумки журнал.
Перед сном муж зажег верхний свет, начал читать, прочитал до конца и тут же позвонил своему директору объединения. Муж был не просто так, а художественный руководитель объединения на киностудии «Мосфильм». Большой человек.
Он сказал директору – пожилому и хитрому армянину:
– Позвоните автору и заключите договор.
Далее было объяснено, какому автору, и назван мой рассказ.
Армянин посмотрел на часы, было два часа ночи.
– А завтра ты не мог позвонить? – упрекнул директор.
– Завтра поздно. Ее перекупят…
В девять часов утра в моей квартире раздался звонок. Звонил редактор объединения и елейным голосом приглашал приехать на киностудию к одиннадцати часам, третий этаж, десятый кабинет
Мне не надо было повторять два раза. Киностудия – фабрика грез. Моих грез. Как часто я мечтала о той минуте, когда меня пригласят на киностудию, заключат со мной договор, и моя слава, как пожар в лесу – вспыхнет и разгорится. И я буду не просто «я», а «я» плюс еще кто-то, поцелованный Богом в самую макушку.
В одиннадцать утра я стояла перед главным редактором. Рядом околачивался хитрый армянин и задумчиво смотрел вдаль.
Я думала: он обдумывает концепцию фильма, но позже поняла – он считал, на сколько можно надуть меня в деньгах.
Со мной заключили договор, потому что боялись: если я выйду в коридор, меня тут же перекупят".
Из биографической повесть сразу переходит в разряд научной фантастики. Мне трудно представить высшее руководство киностудии, не спящее от того, что автора одинарного сюжета для киножурнала могут перекупить. Но Токаревой приятно придумывать гипотетическую очередь из желающих подписать с ней договор. Она и далее не скупится на упоминания о собственной значимости ("И сейчас, будучи раскрученным писателем, которого читают даже в Китае", "Сейчас я понимаю: институт ничему не мог меня научить. Невозможно научить таланту"). С точки зрения постороннего данный случай можно описать кратко и словами самой же Токаревой: "Вот дверь с табличкой «Начальник аэропорта». За дверью, должно быть, сидит сорокалетний седеющий человек и думает: «Я выбился в начальники. Ну и что?»" Только здесь надо поменять пол персонажа: "Вот дверь с табличкой «Главный редактор». У двери сидит блёклая баба с шестнадцатью лишними килограммами веса и думает: «У меня приняли сюжет для «Фитиля». Ну и что?»"
Впрочем, одно ценное наблюдение из повести "Террор любовью" я подчерпнул.
"– Вы уже сжевали жизнь своего мужа и своей дочери. Теперь за внука принялись. Тетя Тося, вы – людоед!
– Так что же мне делать? Умереть? – неожиданно спокойно спросила тетя Тося.
– Не лезть в чужой огород.
– Но я не могу".
И это, действительно, так. В женщинах плана, описываемого Токаревой, вырабатывается неизбывная потребность лезть и советовать. Залезая в чужую жизнь, они разрушают её до основания, чтобы на пепелище кратко посочувствовать и длинно напомнить "А я ведь предупреждала! А я ведь говорила, что всё так и закончится". Но не лезть они не могут.
Остальные произведения сборника также посвящены устройству женской судьбы. Наиболее характерно это изображено в рассказе "Хэппи энд". Главная героиня Эля, как переходящее красное знамя, меняя мужчин, наконец выбирается из поселковой глухомани в Европу. Но Токарева редко даёт счастье главным героиням (если только в роли главной героини не выступает сама), поэтому финалом рассказа можно заслуженно посчитать строчку: "Когда-то уже было все это: та же тяжесть в теле, та же тоска, та же свинья. Только та была настоящая, а эта глиняная. И Карла вместо Кирюшки. Стоило ехать так долго и многоступенчато, чтобы прибыть в ту же самую точку". Мужчины у Токаревой выступают исключительно в качестве средств производства. Если сравнивать Токареву с более раскрученными писателями, то на ум сразу приходит "Искренне ваш, Шурик" Улицкой, где главный герой хоть и мужчина, но он по сюжету выступает не созидателем, а вечным избавителем женщин от создаваемых ими проблем и исполнителем их прихотей и капризов. Прочитав половину сборника, я понял, что данной картиной мира переполнен под завязку. Далее читать противопоказано, иначе я потом просто не смогу общаться с женской половиной человечества 
Внезапно я понял, почему при обнаружении книги у меня потеплело в душе. Я перепутал! Совершенно безосновательно, забирая книгу Виктории Токаревой, я думал о творчестве Галины Щербаковой (которая написала «Вам и не снилось»). Когнитивный диссонанс от прочитанного сразу рассеялся. Ожидая одного, я принялся читать совершенно другого автора. Изначально планируя забрать книгу в Россию, я передумал. Мне хотелось избавиться от этого сборника. Недопустимой казалась мысль, что такое будет у меня дома. Книгу Виктории Токаревой, впрочем, выкидывать на мусорку я не стал. Поставил в очередной шкаф для кроссбукинга. Возможно, следующему читателю удастся найти в этих однообразных повестях и рассказах нечто, более светлое. То, чего так и не удалось отыскать мне.