Когда спускаются сумерки, предметы теряют чёткие очертания и яркие краски.
Особенно, если вечер наполнен дождливой сыростью.
Но потом включаются фонари, разбрасывая сквозь влажный вечер таинственные блики, и вот тогда исчезнувшие было во тьме предметы возвращаются и укутываются в волшебные тона.
Ненужное смазывается, теряется.
Карикатурно-декоративный облик этого судна, представляющего плавучий ресторан, проглатывается мраком.
И явственно звучащее днём "Зато любой сюда зайдёт за пятачок, чтоб в пушку затолкать бычок, и посетить кафе и винный зал..." забывается сразу и напрочь.
Есть просто промозглый вечер. И пиратский корабль. В ощутимой от меня близи.
И больше ничего не надо.
Эти корабли я видел в Гданьске. Но мне кажется, что этот вид вполне подошёл бы и к обложке, под которой прячутся "Корабли в Лиссе".
Особенно, если вечер наполнен дождливой сыростью.
Но потом включаются фонари, разбрасывая сквозь влажный вечер таинственные блики, и вот тогда исчезнувшие было во тьме предметы возвращаются и укутываются в волшебные тона.
Ненужное смазывается, теряется.
Карикатурно-декоративный облик этого судна, представляющего плавучий ресторан, проглатывается мраком.
И явственно звучащее днём "Зато любой сюда зайдёт за пятачок, чтоб в пушку затолкать бычок, и посетить кафе и винный зал..." забывается сразу и напрочь.
Есть просто промозглый вечер. И пиратский корабль. В ощутимой от меня близи.
И больше ничего не надо.
Эти корабли я видел в Гданьске. Но мне кажется, что этот вид вполне подошёл бы и к обложке, под которой прячутся "Корабли в Лиссе".
