Неизвестно, когда я бы добрался до Марка Леви, имя которого постоянно ловил краем уха относительно современной литературы. Но книга сама пришла ко мне в виде ценного новогоднего подарка. Я не привык отказываться от встреч, которые сами идут в мои руки, поэтому у Марка Леви появился отличный шанс встретиться со мной и произвести впечатление своими героями.
Марк Леви "Похититель Теней"
"Моё детство жило там, в школьном дворе. Я гнал его прочь, хотел скорее стать взрослым..." - фраза эта показывает нам взгляд назад. То есть не "Здесь и Сейчас", а "Such a long time ago", но отсеянное решетом памяти, в котором осталось только самое яркое и самое важное.
Так что к вершине пирамиды жизни главный герой карабкается своими силами. И это ему удаётся неплохо. Пост старосты класса. И даже внимание Элизабет, той самой девчонки, которая ему так глянулась в первый школьный день. Правда, это внимание герою уже не требуется.
"Два года спустя я поцеловал Элизабет. У её поцелуя не было вкуса мёда, и клубники тоже, лишь лёгкий привкус реванша над Маркесом".
И в самом деле, поцелуи после кого-то не выглядят наградой для мыслителя. Быть может, такому поцелую, как банальной добыче, обрадуется тот, в чьей душе живёт охотник или зверь. Но маленькому наблюдателю нужно чудо. Чудом было бы, если бы Элизабет выбрала бы его в первый день: низкорослого, очкарика, испуганного новизной впечатлений и незнакомыми людьми. А выбор заслуженного старосты класса - это уже не чудо, это закономерность, которая герою скучна. Поэтому и "...на следующий день после этого поцелуя мы с Элизабет расстались". Есть девушки, которые, как замки, можно исследовать вечно. А есть такие, словно крепости, которые надо брать штурмом. Но после удачного штурма остаётся всего лишь груда ненужных камней. Для главного героя Элизабет получилась явным вариантом под номером два.
Собственно, часть, посвящённая взрослой жизни, можно назвать отдельной книгой. Здесь уже иная атмосфера, главной темой которой является недосып. Жизнь французского интерна - это сливающаяся в единую массу череда дней, где просветы редки, а на чувства и эмоции времени не остаётся. "Софи - девушка яркая и красивая, мы с ней приятельствуем и флиртуем давно, но я так и не могу подобрать названия нашим отношениям. Мы играем в дружбу, делая вид, будто не замечаем, как нас друг к другу тянет. Мы оба знаем, что у нас нет времени на настоящую связь". Обмен тенями перестаёт главенствовать. Он появляется редко, в тех случаях, когда руки героя держат чужую судьбу. Как судьба девочки, которая не может рассказать о своих страхах. Как судьба друга, который работает булочником, но мечтает стать врачом в большом городе.
Скальпель снова осторожно правит чужие души. Но во взрослой жизни чудеса случаются куда реже. Девочка, вытащенная с того света, получает от жизни всего неделю. Друг, проучившись несколько семестров, понимает, что его призвание - булочная. И всё же чувствуешь благодарность к герою за эти вмешательства. Кажется, а что изменилось? Ведь друг при любом раскладе остался булочником. Однако, это уже два разных человека. Прежний - тот, кого угнетало настоящее, и сжигала нереализованная мечта. Нынешний - тот, который попробовал мечту на вкус и получивший шанс обрести прежнюю жизнь с чётким пониманием, что его настоящее - лучшее из возможных для него настоящих.
Представив героя во всех ракурсах, автор переходит к самому важному - тонкому и нежному описанию невидимых паутинок, которые связывают родственников. "Веришь ты в Бога или нет, мама не может умереть совсем, ее бессмертие здесь, в сердце ребенка, которого она любила" - как старт перед описанием последних дней мамы главного героя. "Мы не теряем родителей, даже после смерти они продолжают жить в нас. Те, кто дал нам жизнь, кто подарил нам всю свою любовь, чтобы мы их пережили, не могут уйти бесследно" - как финиш. Собственно не так важны приведённые цитаты, как ситуации, которыми они обрамляются. Этим мне и нравятся талантливые авторы. Они просто рисуют картинку, а мысль по поводу неё рождается уже у меня. Моя собственная мысль. Мысль, придуманная мной. Но эта мысль никогда бы не появилась, не прочитай я книгу, где автор рисует картинки, способные рождать мысли.
К счастью, автор не обрывает сюжет, оставляя героя, согбенным скорбью и печалью. Заключение - это ещё одно маленькое чудо, в котором картинам самых счастливых дней всё-таки предстоит ожить и войти в дни настоящего. Паутинки судеб, спасённых героем, вытягивают к нему и собственную судьбу. Воздушный змей из далёкого лета снова взмывает в небеса, а на него смотрит из окна Клеа.
Клеа повзрослевшая и давно научившаяся говорить, но в глубине души сохранившая себя прежнюю, надеющуюся на встречу, после которой в суровой зиме реальной жизни всё же найдутся островки, где царствует настоящее Лето.
Марк Леви "Похититель Теней"
"Моё детство жило там, в школьном дворе. Я гнал его прочь, хотел скорее стать взрослым..." - фраза эта показывает нам взгляд назад. То есть не "Здесь и Сейчас", а "Such a long time ago", но отсеянное решетом памяти, в котором осталось только самое яркое и самое важное.
| Перед нами мальчик, наделённый свойствами, которые призваны осложнять ему жизнь. Он - самый маленький в классе, что уже представляет огромную проблему для мальчишки. Наличие очков невыгодно отделяет из общей массы троицу, в которой тоже оказывается главный герой. И, наконец, чувство юмора. Это чувство, которое спасает многих и многих, оказывается для героя палкой о двух концах. Удачная шутка в начале первого школьного дня успешно рассмешила девчонку, которая приглянулась главному герою. И это сделало его злейшим врагом самого сильного парня в классе. Тем, кто учился в нормальной школе, дальнейшие разъяснения не требуются. "Тень от баскетбольной корзины вытянулась поперёк двора. Солнцу ещё далеко было до зенита, а моему наказанию - до конца". Но на все эти минусы по закону вселенского равновесия должен обнаружиться такой плюс, который с лихвой может компенсировать недостатки жизни. "Солнце стояло уже высоко, и моя тень была какой-то странной, куда длиннее и шире обычного. Я остановился, чтобы рассмотреть её получше: формы тоже не совпадали". Неведомым способом мальчик обменялся тенями со школьным сторожем. Но получил не только чужую тень, а тайны чужой жизни, всплывающие в сознании то смутными, то яркими картинками. Супергерой мигом перестроил бы свою жизнь, обмениваясь тенями и получая доступ в самые потайные мысли друзей и недругов, чтобы забраться на вершину пьедестала власти сначала класса, а потом и всего мира. Но нашего героя эта способность скорее смущает и пугает. Это не человек немедленных действий, а наблюдатель и мыслитель. То, что обернулось бы топором в руках нео-Раскольникова, превращается героем в хирургический скальпель, которым чужие жизни правятся бережно и осторожно. И даже когда у героя оказывается тень его главного недруга, не просыпаются озлобленность или мстительность. Лишь рождается вопрос "А чем можно помочь в данном случае?" |  |
Так что к вершине пирамиды жизни главный герой карабкается своими силами. И это ему удаётся неплохо. Пост старосты класса. И даже внимание Элизабет, той самой девчонки, которая ему так глянулась в первый школьный день. Правда, это внимание герою уже не требуется.
"Два года спустя я поцеловал Элизабет. У её поцелуя не было вкуса мёда, и клубники тоже, лишь лёгкий привкус реванша над Маркесом".
И в самом деле, поцелуи после кого-то не выглядят наградой для мыслителя. Быть может, такому поцелую, как банальной добыче, обрадуется тот, в чьей душе живёт охотник или зверь. Но маленькому наблюдателю нужно чудо. Чудом было бы, если бы Элизабет выбрала бы его в первый день: низкорослого, очкарика, испуганного новизной впечатлений и незнакомыми людьми. А выбор заслуженного старосты класса - это уже не чудо, это закономерность, которая герою скучна. Поэтому и "...на следующий день после этого поцелуя мы с Элизабет расстались". Есть девушки, которые, как замки, можно исследовать вечно. А есть такие, словно крепости, которые надо брать штурмом. Но после удачного штурма остаётся всего лишь груда ненужных камней. Для главного героя Элизабет получилась явным вариантом под номером два.
 | И всё же в награду он получает своё чудо. Чудо по имени Клеа. И чудо это настоящее. "Мой папа говорил, что никогда не надо сравнивать людей, ведь каждый человек ни на кого не похож, главное - найти непохожесть, лучше всего подходящую именно тебе". Мир становится другим, когда мальчик оказывается летом в маленьком городке на побережье. Старый маяк - башня, наполненная волшебством для двоих. Того, кто нам уже хорошо известен, и той, чья непохожесть останется в его сердце навсегда. Символом тех дней останется воздушный змей, полученный обманом. Но именно он и создаёт игру в четыре руки по его запуску. И ни одна из рук не фальшивит. Быть может, неслышимая симфония, сыгранная с помощью змея этими четырьмя руками и предопределила музыкальное будущее Клеа. Девочка не слышит и не говорит. Но это неважно. Когда объединяют общие дела, слова уходят на второй план или становятся ненужными. Тут именно такой случай. Время замирает и превращается в единственный нескончаемый день. Солнечный и безмятежный. Медленные тягучие фразы текста прелестно передают эту атмосферу на интуитивном уровне. Вроде не случается ничего судьбоносного, но именно эти часы будут освещать жизнь героя, когда он шагнёт во взрослую жизнь. |
Собственно, часть, посвящённая взрослой жизни, можно назвать отдельной книгой. Здесь уже иная атмосфера, главной темой которой является недосып. Жизнь французского интерна - это сливающаяся в единую массу череда дней, где просветы редки, а на чувства и эмоции времени не остаётся. "Софи - девушка яркая и красивая, мы с ней приятельствуем и флиртуем давно, но я так и не могу подобрать названия нашим отношениям. Мы играем в дружбу, делая вид, будто не замечаем, как нас друг к другу тянет. Мы оба знаем, что у нас нет времени на настоящую связь". Обмен тенями перестаёт главенствовать. Он появляется редко, в тех случаях, когда руки героя держат чужую судьбу. Как судьба девочки, которая не может рассказать о своих страхах. Как судьба друга, который работает булочником, но мечтает стать врачом в большом городе.
Скальпель снова осторожно правит чужие души. Но во взрослой жизни чудеса случаются куда реже. Девочка, вытащенная с того света, получает от жизни всего неделю. Друг, проучившись несколько семестров, понимает, что его призвание - булочная. И всё же чувствуешь благодарность к герою за эти вмешательства. Кажется, а что изменилось? Ведь друг при любом раскладе остался булочником. Однако, это уже два разных человека. Прежний - тот, кого угнетало настоящее, и сжигала нереализованная мечта. Нынешний - тот, который попробовал мечту на вкус и получивший шанс обрести прежнюю жизнь с чётким пониманием, что его настоящее - лучшее из возможных для него настоящих.
Представив героя во всех ракурсах, автор переходит к самому важному - тонкому и нежному описанию невидимых паутинок, которые связывают родственников. "Веришь ты в Бога или нет, мама не может умереть совсем, ее бессмертие здесь, в сердце ребенка, которого она любила" - как старт перед описанием последних дней мамы главного героя. "Мы не теряем родителей, даже после смерти они продолжают жить в нас. Те, кто дал нам жизнь, кто подарил нам всю свою любовь, чтобы мы их пережили, не могут уйти бесследно" - как финиш. Собственно не так важны приведённые цитаты, как ситуации, которыми они обрамляются. Этим мне и нравятся талантливые авторы. Они просто рисуют картинку, а мысль по поводу неё рождается уже у меня. Моя собственная мысль. Мысль, придуманная мной. Но эта мысль никогда бы не появилась, не прочитай я книгу, где автор рисует картинки, способные рождать мысли.
К счастью, автор не обрывает сюжет, оставляя героя, согбенным скорбью и печалью. Заключение - это ещё одно маленькое чудо, в котором картинам самых счастливых дней всё-таки предстоит ожить и войти в дни настоящего. Паутинки судеб, спасённых героем, вытягивают к нему и собственную судьбу. Воздушный змей из далёкого лета снова взмывает в небеса, а на него смотрит из окна Клеа.
Клеа повзрослевшая и давно научившаяся говорить, но в глубине души сохранившая себя прежнюю, надеющуюся на встречу, после которой в суровой зиме реальной жизни всё же найдутся островки, где царствует настоящее Лето.