читать дальше
Повесть эта давно обходила меня стороной. Возможно, она так и осталась бы вне круга прочитанного. Ведь реализм у Крапивина я вдоволь почерпнул, множество раз перечитывая "Бегство рогатых викингов". А после ушёл в "Грани Великого Кристалла", откуда возвращаться уже не хотелось. Подтолкнула к прочтению вот эта иллюстрация Евгения Медведева.
Сначала удивило, что изображённого на картинке мальчишку я не узнал. В обойме известных мне Крапивинских мальчишек места ему не находилось. Мне подсказали, что это Славка из повести "Трое с площади Карронад". А внимание зацепил не только сам мальчишка, хоть и настороженный, но добрый, но и дом за ним. Не дореволюционный. Но и не хрущёвка. С выгнутыми перильцами балкона. С выгнутым козырьком над подъездной дверью. Захотелось узнать, что же это за место? И я понял, что повесть прочитать ХОЧЕТСЯ. К счастью, сейчас практически любое произведение находится в прямом доступе. И я мигом выкачал электронную версию.
Оказалось, действие происходит в Севастополе. И теперь я думаю, повезло или нет мне прочитать эту повесть сейчас? В школьные годы впечатления были бы ярче. Зато сейчас в багаж моих воспоминаний входит короткая прогулка по Севастополю. И я точно знаю, там есть такие дома, как на иллюстрации Медведева. Город сразу строили красиво. И дополняли его красивыми домами. Поэтому, гуляя по его улицам и проспектам, чувствуешь нечто возвышенное и притягательное.
В центре повествования Славка Семибратов, которому выпала удивительная удача: приехать в город Мечты. "Не было счастья, да несчастье помогло". Разругавшись со славкиным отчимом, мама решается на давно откладываемую поездку к Вере Анатольевне. Но для Славки это путь в обетованную страну. Волшебством момента прибытия в место воплощённого желания заражаешься с первых же строчек. И это волшебство сразу и накрепко привязывает тебя к Славке. Его не назовёшь супергероем. Вот его рвёт в самолёте или укачивает в такси. Наблюдая эти несчастливые происшествия с незнакомым человеком, чувствовал бы досадную неловкость. Но иное дело, когда твой взгляд идёт изнутри Славки, и ты легко прощаешь ему то, что для другого послужило бы крупным снижением рейтинга. Крапивин ступенька за ступенькой ведёт нас к вершине пьедестала почёта, легко и ненавязчиво показывая славкины достоинства. Пожалуй, самое главное свойство славкиного характера - умения себя не терять.
Красота повествования в развитии взаимоотношений. И здесь мы видим дружбу. Её можно назвать дружбой с первого взгляда, переходящей в Дружбу с большой буквы. Шестерёнкам надлежит сцепиться, чтобы завращался огромный механизм, скрытый от взглядов непосвящённых. Эти две души объединит море. И корабли. И подвиги моряков. До этого каждый шёл своей тропинкой, самостоятельно разбирая обозначения на верстовых её столбах. Но вот два пути сливаются в широченную дорогу, а информация, усвоенная пройденными ранее километрами, теперь делает разговор быстрым, лёгким и понятным с полуслова.
Другом с первого взгляда для Славки станет мальчуган с коротким именем Тим и со странной фамилией Сель, которую Славка тут же встроит в названия парусов. Встреча их состоится на совете дружины, где будут обсуждать преступление Тима, угнавшего корабль. Но мигом станет ясно, что преступление обернётся подвигом, так как угнано не просто судно, а баркентина. И целью угона было подарить ей славную смерть, дабы спасти от состояния, талантливо нарисованного строчками "Машины Времени": "Зато любой сюда зайдёт за пятачок, чтоб в пушку затолкать бычок и посетить кафе и винный зал..." Тим спасал корабль. Славка спасает Тима, кратко и деловито рисуя чертёж следования "Сатурна" по гавани и показывая, что никакой опасности на своём последнем пути баркентина представить не могла. Собравшиеся видят речь не мальчика, но специалиста, вызывающего доверия. И преступление превращается в нечто, которое можно понять и простить безоговорочно и без принятия карательных мер.
У мальчишек часто зарождается система тайных знаков для секретных посланий, которых не надо знать посторонним. Здесь и систему придумывать не надо. Она уже есть - морские флаги. И даже тот, кто раньше не подозревал, что цветные флажки на кораблях вывешивают вовсе не для украшения, после повести навсегда унесёт с собой в памяти клетчатый "N" и полосатый "C", вместе образующие сочетание "Новэмбер Чарли". И будут вглядываться, идя даже по совершенно не морскому городу, не вывесил ли кто два этих флага, отчаянно взывая о помощи. Отношения между сверстниками напоминают незамкнутый треугольник, где Славка Семибратов является центральной вершиной, а по сторонам от него Тим Сель и Женя Аверкин. Раньше Тим и Женя приятельствовали, но назвать их неразлей-водой было бы нельзя. А потом классическое "Если друг оказался вдруг...", когда Женька отказывается идти с Тимом угонять "Сатурн".
Но всё название "Трое с площади Карронад". Кто станет этой троицей. На ТОЙ стороне она воплощается в виде памятника, где у стены стоят двое мальчишек времён крымской и второй мировой войн, а к ним добавляется третий - современный пионер. Но кто же эта троица на ЭТОЙ стороне? Если в отношении двух героев, вошедших в название повести, сомнения отпадают сразу - конечно же, это Славка и Тим, то кандидатуру третьего рассматриваешь до последней страницы. Её может занять и Наездник, и погибший Андрюшка Илюхин, и даже (я бы в это вполне поверил) Любка Потапенко. Но всё же третьим становится Женька. Он и памятник нарисовал. Да и Тиму, пережившему тоскливые моменты страха при находке снаряда, уже не за что сердиться.
Повесть дарит удивительное ощущение реальности настоящей дружбы. Даже если читателю не повезло, и в его жизни никогда не было столь близкого друга, готового для тебя на спонтанный подвиг и одновременно бережно оберегающего тебя от суровых ударов судьбы, то строчки повести взывают: "Это возможно! И это есть!" Просто надо и самому оказаться достойным такого друга. А это не каждому удаётся. Но, быть может, "Трое с площади Карронад" подтолкнёт кого-то в правильном направлении. Чтобы добраться до своего Города. А в нём отыскать своего Друга.