[Castles-n-Cats]

"Over Board" ("За бортом")

Люблю пересматривать этот фильм. Мне кажется, середина 80-х и начало 90-х в Америке было чем-то сродни полузабытой сейчас эпохи 60-х в Советском Союзе. Именно тогда было снято множество милых, но умных комедий, идеи которых не умерли и в наши времена.


"От великого до смешного один шаг". В обратном направлении шагнуть куда сложнее. Наверное, поэтому для меня притягательны сюжеты, где с прикола, со смешного поступка, с нелепой неувязки начинается нечто, что мой разум может занести в разряд "великое".

В самом начале нам показывают антагонистов. Миллионершу-стервозину и весёлого работягу, прибывшего на её яхту подзаработать строительством шкафчика. После холодного презрительного скандала плотник Дин Проффит оказывается за бортом вместе с инструментами и надеждами на хоть какое-то вознаграждение за работу.

"Пути господни неисповедимы". Иначе и не объяснить тот факт, когда во время бури Джоанна - та самая стервозина - и сама оказывается в воде, потеряв от удара память. От прежней жизни остаётся лишь невыносимый характер. Остального она не помнит. Зато Дин ничего не забыл. Увидев по местному ТВ портрет обидчицы, он решает развлечь себя шуткой: приехать в больницу и заявить, что неизвестная - его жена. Высшие Силы благосклонны к замыслу Дина. Во-первых, законный муж Джоанны с радостью осознаёт, что стал свободным в действиях, и оставляет жену в больнице. Во-вторых, Джоанна уже до такой степени достала всех в больнице, что её готовы отдать хоть Богу, хоть Дьяволу, да ещё приплатить.

Ещё сам не зная, как всё обернётся, Дин привозит Джоанну домой, нарекая её Энни и матерью своих детей, которые в количестве четырёх воспринимаются Джоанной, как стихийное бедствие. И это ещё не самое страшное. Ибо ей предстоит грандиозный курс лечения трудотерапией. Обычные дела, составляющие день домохозяйки, выглядят для Энни каторгой и непосильной ношей. Впрочем, слово "непосильной" мы можем вычеркнуть уже к вечеру. Огромный список дел выполнен, хоть Энни и близка к состоянию помешательства. Наверное это и позволяет втискиваться в её сознание, похожее на чистый лист, всем выдумкам Дина насчёт её прежней жизни.

"От печали до радости ехать и ехать, от печали до радости рукою подать". В Энни просыпается характер. Это не безмолвное создание, повинующееся приказам Дина и безропотно терпящее каверзы детей. Она мало что понимает в новой жизни, но учится быстро. В том числе и отвечать ударом на удар. Вот она уже поливает всё доставшее её семейство из душа и, наверное, впервые смеётся искренне и весело, как командир, только что захвативший какую-то крепость. Пусть на общей карте боевых действий эту крепость обозначат крохотной точкой, для командира эта победа значима, она - НАСТОЯЩАЯ.

Но настроение Энни частенько падает с небес на землю. Вот она лежит на кушетке с распухшим от ожогов ядовитого растения лицом и кажется себе несчастной, одинокой и ужасающе некрасивой. Одна во всём мире, наполненном несчастьями, бедами и невзгодами.

Мистера Проффитта всегда спасает его неуёмная фантазия. Похоже, он сам первым верит в свои выдумки. Но искренность повествования заражает и заставляет верить ему всем остальным. Так происходит и на этот раз. Он с ходу придумывает историю о том, как Энни спасла жизнь поперхнувшемуся посетителю забегаловки, где она когда-то работала. Что её прогрели лучи славы, а благодарный народ выбрал её Официанткой Месяца. Энни засыпает с благодарной улыбкой. Трудно поверить, что миллионерша, сорящая деньгами, может придти в восторг от этого случая. Но "вычищенное" сознание Энни требует подвига, и Дин благородно ей его дарит.

Поворотный момент в отношениях с детьми пришёлся на конфликт с учительницей, где Энни так сурово строит преподавательницу, что в восторг приходят не только дети, но и сам Дин, тоже явившийся в школу по вызову, но разумно притормозивший в коридоре. Гибкий ум позволяет ему быстро понять выгоду положения: пусть каждый в их "союзе" занимается теми делами, которые у него лучше получаются. Однако ставшая семейным генералом Энни не теряет чутьё и внимательно отслеживает все мелочи и настроение в семье. Вот младший обиженно забился в угол, ведь старшие подсмеиваются над ним, что тот так и не научился читать. Дин бы привычно отмахнулся: "А, когда-нибудь научится". Но это сигнал тревоги для Энни. Неудивительно, что через 10 минут экранного времени мы видим младшего, который сидит на коленях у Энни и медленно, но вполне разборчиво читает диалоги комикса. Неудивительно, что он же дарит Энни самодельные бусы. Уже и неудивительно то, с какой мягкостью и благодарностью Энни принимает эти бусы. Казалось бы, что такое три десятка желудей, нанизанные на нитку, по сравнению с драгоценностями, оставленными на яхте? Но только не для той, кто понимает, что бусы эти делались несколько часов или даже дней и - важно!!! - исключительно для неё.

Став центром притяжения, Энни меняет и тех, кто находится рядом. Вот Дин уже не сидит вечерами в баре, а украдкой подрабатывает, чтобы собрать деньги на покупку стиральной машины к придуманному дню рождения. И, наверняка, эта стиральная машина для Энни более желанна, чем яхта, оставшаяся в стёршемся прошлом. В день рождения Дин сочиняет очередную фантазию, на этот раз о влюблённых Артуро и Катерине, плывших друг к другу, но заблудившихся в тумане и так и не встретившихся. Сюжет, реализованный в тысячах мыльных опер, внезапно становится Языком Для Двоих. Если понаблюдать, то становится заметно, что люди, живущие вместе, в какой-то период начинают разговаривать на своём языке, наполненном оборотами и символами, привычными друг для друга, но непонятными для посторонних ушей.

У Энни включается фантазия, и вот она предлагает Дину великолепную идею для создания местного поля для гольфа. С этого момента начинается их совместный проект. Людей обязательно разносит в разные стороны, если их не связывают общие мысли, общие чувства или общие дела. У Дина и Энни мысли и дела становятся общими. И общие чувства не заставят себя ждать слишком долго.

Шаг за шагом, ступенька за ступенькой Энни встраивается в жизнь семейства Проффит. И Дин, решивший высказать правду, что Энни никакая не Энни, с удивлением оказывается в одиночестве. Дети искусно разыгрывают изумление: "Да ну, папа, это наша мама". Но приятнее всего в этот миг смотреть на Энни, которая взирает на "мужа" и ситуацию с улыбкой весёлого превосходства, мол, мы ценим в тебе чувство юмора, милый, но уж на этот раз ты явно перегнул палку.

Фильм не был бы фильмом без крутых поворотов. Возвращение Гарри Стейтона Третьего - мужа Джоанны - в одну секунду возвращает ей память. Она вспоминает и прежнюю жизнь и историю знакомства с Дином: там, ещё на яхте. Она забегает в дом за вещами и понимает, что ей нечего увезти отсюда в высшее общество. Разве что бусы из желудей. Но взгляд со стороны показывает всё в ином ракурсе. Энни стоит посреди вычищенного, прибранного дома. Дома, где всё разумно, где всё расставлено по местам. Когда дают эпитет "Королева", часто забывают обозначить границу королевства, и красивый титул оборачивается громким, но пустым словом. Но в данном случае мы видим, что этот дом - королевство, её королевство. И тут королевой может быть только она, потому что именно она из хаоса организовала чёткое и выверенное государство.

Всё вернулось на свои места. Но жизнь героев уже не может стать параллельными прямыми. Джоанне скучно в прежнем, изысканном обществе блаженного времяпровождения в ничегонеделаньи. Где-то внутри уже включилось желание действовать, совершать хоть и маленькие, но подвиги. Поэтому её тянет из салона в камбуз, в машинное отделение, где она может придумывать, подкалывать, мыслить. И знать, что её поймут, отреагируют в рамках её ожиданий. Она перешла в другой лагерь. Она смеётся над собой прежней. Ей неудобно за себя прошлую.
Мне нравится сцена её извинений перед Эндрю - дворецким. Сначала он слушает привычно - угодливо и отстранённо. И вдруг видно, как он распрямляется, говорит совершенно другим - нормальным - голосом "А что ж... Прощаю". Они оказались на одном уровне, но именно это позволяет Джоанне услышать, а Эндрю сказать весьма важную фразу: "Большинство людей живут в своём ограниченном мирке. Они знают лишь то, что им достаётся с рождения. Вам выпала редкая возможность покинуть этот мирок и увидеть новые горизонты. Но то, как Вы распорядитесь новоприобретённым знанием, зависит только от Вас".

Отправился бы Дин за своей Энни? Я не могу дать точный ответ. Но дети, ещё не ведающие о всяких взрослых заморочках, твёрдо намерены вернуть себе маму. Отряд маленьких бойцов, как никто другой, понял, что потерял НАСТОЯЩЕГО командира. Катер береговой охраны берёт на абордаж яхту Джоанны, но в последний момент вынужден отвернуть. Однако это уже не останавливает ни Дина, ни Энни, решительно прыгающих за борт. Что скажут они, плывущие друг к другу? Собственно, ничего им говорить не надо. Просто позвать друг друга именами придуманной Дином легенды. Включить язык, понятный лишь им двоим. Понять, как слова этого языка образуют крепкие нити, связавшие их друг с другом. Нити, которые сложно да и не хочется рвать. Напротив, придумать что-то новое, что сделает их ещё ближе, свяжет ещё крепче.

Интересно, сколько людей смогло бы прожить совершенно иную, наполненную другими делами и стремлениями жизнь, если бы судьба их вот так же решительно и необратимо вырвала из привычной колеи.