Очередная пятница. И очередной день открытых дверей в Ганноверских музеях. На этот раз я выбрал музей Кестнера.
До этого дня ошибочно пребывал в гипотезе, что название музею дал писатель Эрих Кестнер. Оказалось, что всё не так. Основанию музея положил начало Август Кестнер - человек, за свою жизнь успевший активно отметиться в таких разных специализациях, как дипломат, юрист, археолог, автор книг и, конечно же, коллекционер искусства.
читать дальшеХранителям музея всё время приходят идеи по перетасовке коллекции, как тасуют вместе несколько различного вида карточных колод.
На сей раз классическую экспозицию разбавила выставка дизайна.
К примеру, на полках дальнего шкафа отлично смотрится современная посуда из цветного стекла и пластика. А рядом, двумя полками ниже, такая тёмная, продолговатая... Нет-нет, это вовсе не бейсбольная бита, а мумия кошки из Древнего Египта. Очень странно выглядят перемешанные эпохи. Странно, но притягательно. Меж знакомых обыденных вещей гости из давних времён. Восприятие взбудоражено, поэтому воспринимает это не просто как музейные витрины, а как нечто цепляющее.
Впрочем, и сами дизайнерские вещички можно изучить попристальнее.
Например, сфера на ножке слева - это своеобразный музыкальный центр. Неведомый обладатель кассетного магнитофона "Филипс" и древнего радиоприёмника додумался упаковать их в этот шар, прикрыв свободное место чёрными пластинами. В названии своего детища он горделиво поставил "2000", не подозревая, что к 2000 году магнитная лента уже будет отмирать, а приёмники станут карманными. Но его изобретение до сих пор смотрится очаровательно и изящно. Утратив функциональность, оно просто радует глаз.
Открытие дня: плактные перья изобрели в средневековье!!!!
В экспозиции представлены рукописные книги, а рядом оборудован уголок, где любой может взять специально очиненное перо и попробовать себя в качестве переписчика.
Когда-то я неплохо управлялся плакатными перьями, поэтому мигом хватанул перо и начал выписывать готические буковки по прилагаемому образцу. Получалось - загляденье!
Правда, только прочувствовав, какой я талантище, мне пришлось поменять самооценку.
Вернувшись, чтобы написать ещё чего-то и захватить это на память, я обнаружил, что моё перо занято. Другие же перья слушались меня из рук вон плохо. То чернила расплывались, то буквы выходили неровными по толщине. Из этого следует, что к толковому переписчику должен прилагаться мастер по очиниванию перьев. Иначе не получится
Но это окончательно и бесповоротно укрепило меня в одной мысли. Если (не дай Бог, конечно) судьба забросит меня в Средние Века, пойду проситься в монастырские переписчики, ибо это единственное из ремёсел тех лет, которое у меня не только получается, но и нравится само по себе.
Однозначно.