Давным-давно, сочинили прелестную песенку: "А я еду, а я еду за мечтами, за туманом и за запахом тайги".
В каком-то фильме её душевно исполняла бригада "шабашников", после чего творчески настроенные телезрители переделали изначальные строчки в перепевку: "А мы едем, а мы едем за деньгами, за туманом едут только дураки".
Но, оказывается, как поётся уже в другой песне: "Ничто на земле не проходит бесследно".

"Иранские власти одобрили план денежной реформы, в рамках которой национальной валюте предлагается вернуть название «туман». Соответствующее предложение было одобрено 7 декабря 2016 года на заседании Совета министров Ирана под председательством президента страны Хасана Роухани, сообщается на сайте главы государства.
В случае если разработанный ЦБ Ирана документ будет принят также и парламентом страны, в Иране будет проведена деноминация, в ходе которой находящиеся в обращении риалы заменят туманами по курсу 10:1".

В результате выражение "А мы едем, а мы едем за туманом" станет вмещать в себя в том числе и "денежное" значение.

А так выглядел исторический туман, отменённый в 1932 году, но так и не исчезнувшей из разговорной речи, где заменял десятку риалов.

---

Весь мир на паре этажей

На вопрос «Какая же самая длинная железная дорога в мире?» принято отвечать: «Транссибирская магистраль!». Однако это правило срабатывает не всегда. Ведь мы не уточнили в тексте вопроса, какой именно мир имеется в виду. Если брать мир миниатюрных железных дорог, то ответом будет Miniatur Wunderland в Гамбурге. Если сказочную Страну Чудес открыли немцам братья Гримм, то стране чудес, пронизанной железнодорожными путями, мир обязан братьям Фредерику и Герриту Браунам. Именно они в преддверии нового века начали конструирование гигантского макета. Идея первых территорий была воплощена уже к августу 2001 года. А к 2010 году (когда на этот мир удалось взглянуть мне) гамбургская Страна Чудес делилась на семь характерных участков: сам Гамбург, сказочный Гарц, Кнуффинген — обычный немецкий город, который вы, однако, на карте не отыщете, — Австрию, альпийскую Швейцарию, Америку и север Европы с упором на Скандинавию.

Первый день работы экспозиции был довольно скромен по числу посетителей: около двух сотен. Но слава проекта росла в геометрической прогрессии. Удивительную Страну Чудес желало посмотреть всё больше людей, и сейчас количество тех, кто за год побывал на этой выставке, превышает миллионную планку. С посетителями понятно, но сколько же подвижных составов раскатывает по железнодорожном путям в этом миниатюрном мире? Величина эта довольно непостоянная, но в среднем число активных поездов равно тысяче. Разумеется, даже бригаде диспетчеров не справиться бы с регулировкой столь оживлённого движения. Поэтому управление поручили информационной системе, включающей в себя до полусотни объединённых в сеть компьютеров. Интересной особенностью является смена дня и ночи. Детали маленького мира рассматриваем при свете дня, а при наступлении темноты любуемся потрясающей иллюминацией. Как и в реальном мире, особенно хороши закаты и рассветы с розовыми и багряными тонами, пропитывающими всё пространство.

Под волшебную страну выбрано здание старого склада в историческом районе Гамбурга Шпайхерштадт, где краснокирпичные складские многоэтажные помещения преобразованы в офисные конгломераты и даже жилые дома. Поэтому неудивительно, что Гамбургу в мире миниатюрных железных дорог отведено достаточно много места. Не оставлено без внимания и воздушное пространство. В момент, когда я побывал в этом мире, аэропорт ещё только строился. Но уже можно было увидеть воздушные лайнеры, которые составят его население. В 2011 аэропорт открыли. Хотя территориально он принадлежит Кнуффингену, бывавшие в гамбургской воздушной гавани увидят там знакомые черты. Разумеется, не забыто и то, что Гамбург — это огромный порт. И рядом с железной дорогой можно увидеть разнокалиберные суда.

Путешествующие по миниатюрному миру не ограничиваются горизонтальным передвижением. В их распоряжении и вертикаль. Ведь швейцарские горы достаточно высоки, поэтому их детали можно рассматривать с двух этажей. Центром композиции тут, конечно же, станет пик Маттерхорн, входящий в список высочайших вершин Альп. Горы, как и в реальной Швейцарии, буквально пронизаны туннелями, по которым снуют разноцветные поезда. Везде небольшие городки и деревеньки, но рядом можно обнаружить и огромные строительные краны. Чтобы никто не забывал, чьи владения он сейчас обозревает, повсюду красные квадраты с белым крестом.

Америка представлена двумя своими чудесами. Поезда бесстрашно преодолевают красно-бурые горы с Большим Каньоном и устремляются прямиком в Лас-Вегас (да-да, это он, и пусть Эйфелева башня вас не смущает). Смену времени чудеснее всего наблюдать именно здесь. Пусть это всего лишь копия, но цветная иллюминация завораживает настолько, что этот участок не можешь покинуть достаточно долго. По самому Лас-Вегасу поезда не раскатывают. Но они на переднем плане, отделённом небольшим заборчиком. Ведь не будь их, и Лас-Вегас бы в этом месте вряд ли бы появился. Кроме цветного рекламного оформления можно отметить уличное освещение, живые окна домов и даже огоньки фар. Общее количество светодиодов, используемых в экспозиции, на данный момент уже приближается к четырёмстам тысячам.

Сверкающие снега Скандинавии не назвать «Белое Безмолвие». И здесь, несмотря на представленные морозы, идёт весьма оживлённая жизнь. Отправляются грузы, строятся промышленные гиганты, в прибрежным водах на горизонте виднеются большие корабли. Но первое место здесь отдано развлечениям. Красочнее всего смотрится «Ледяной отель», вокруг которого целый городок аттракционов. И в этой местности можно увидеть горы. Только у подножия их будет не швейцарская деревушка, а самый настоящий рождественский городок.

Страна Чудес не зря зовётся именно так. И дело даже не в отсутствующем на картах Кнуффингене. Островки сверхъестественного вклиниваются в повседневную реальность везде и всюду. Так на перекрёстке рядом с обычным автомобилем мы можем обнаружить оленью упряжку Санта-Клауса, среди ожидающих на вокзале заметить трёх пингвинов, а в горах наткнуться на знаменитое Призрачное Поместье. Фотография получилась нечёткой, но всё же заметно, что с этим местом не всё ладно. Ведь к ужасающему домику на всех парах несётся беглец, ускользающий от динозавра! Но найдёт ли он спасение в этом доме?

Примечательность миниатюрного мира и состоит в том, что свободные от железнодорожных путей территории заполнены не хаотичной расстановкой деревьев, моделей машин и фигурками людей. Здесь очень продуманный мир, в котором смоделированы тысячи житейских ситуаций, бытовых сценок и невероятных событий. Тем, кому надоест глядеть на снующие поезда, будет, что исследовать. Главное, не лениться заглядывать в окна и на улочки. Тогда можно будет увидеть, как преступники роют туннель из подвала в банк. И как работает полиция Гамбурга.

В этой сети немало паутинок, тянущихся в реальный мир. Надо только увидеть эти связи. На стенах размещены портреты тех, кто внёс свой духовный или финансовый вклад в развитие этого мира. Так среди прочих можно увидеть портрет, с которого улыбается DJ Bobo — популярный исполнитель 90-х. Но он же присутствует и там — в Стране Чудес. Достаточно отыскать концертную площадку, вокруг которой столпилось множество фигурок, и прислушаться: со сцены льются его песни. Слава проекта пока только возрастает. Поэтому именно он главенствует в рейтинге достопримечательностей Германии 2016 года по версии Национального комитета по туризму. У каждого остаётся возможность поучаствовать в проекте и обрести своё воплощение в этом мире неспящих поездов. Только-только сдан участок, посвящённый Италии. На очереди такие интересные места, как Англия и Монако. А потом железнодорожные пути потянутся в Африку. Когда же макет представит все уголки земли, то поезда весело покатят по Луне и Марсу. Ведь не зря же рядом с Лас-Вегасом носом в небо смотрит космический челнок, готовый к старту.

---

Были уже и морозы, и обильные снегопады.
На улице сугробы, а столбик термометра показывает где-то около минус двадцати.
Просто не верится, что сегодня всего лишь ПЕРВЫЙ ДЕНЬ зимы.
За минувшие годы глобального потепления как-то привык к тёплым зимам.
И уже забыл, что такое зима на Урале, но в этом году мне напомнили.
И её впереди ещё аж три месяца!!!!!!

---

В нашем мире бывает ещё и вот так:

---

Мэри Рено - "Тезей"

Видно, что Мэри Рено задалась целью превратить короткую сказку в точный и выверенный исторический роман. И, выписывая его страницы, не свалиться в манящее фэнтази, способное разрубить любой Гордиев узел противоречий. Посмотрим, насколько ей это удалось.

Первые шаги по дороге подвигов

Стиль первых глав похож на пение хора в два голоса. Яркие безупречные чувственные картинки детства, в которые сразу веришь, обрамлены взглядом умудрённого, много повидавшего человека. С тобой как бы сразу разговаривают и ребёнок, и старейшина. Но голос старейшины не заглушает голос ребёнка, не исключает его, а лишь усиливает, придаёт точность чувствам и высказываниям ребёнка, строит от них мостик к взрослому читателю.

Мир, наполненный красками и сверхъестественным. Мир, где взрослые рядом и в то же время где-то очень далеко. Их место занимают боги и их проекции на земле. Богом выглядит конь, которого страшатся все. И маленький Тезей, идущий к нему, уже кажется рыцарем из баллады, спешащим на встречу с чудовищем. Именно на встречу, а не на битву. И то, что Тезей считает могучего коня своим братом, ещё больше отрывает мальчика от обычных людей. Но сразу и отбрасывает сумрачную холодную тень. Ведь конь предназначен в жертву. Значит, и у того, кто числит себя его родичем, жизнь будет состоять из последовательности жертв.

Там, в сознании, уже куётся сильный характер. Где слова, что ведут сквозь бурю и ураган? Где строчки, способные взять приступом любую крепость? Где секрет, которого не понимают обычные люди? Мэри Рено раскрывает его мелкими, но важными чёрточками, воплощёнными в мысли Тезея. "«Сыновья богов ничего не боятся, — подумал я, — сейчас они это увидят.» И хотя в душе было черно от отчаяния — шагнул вперед". Вот два предложения, точно дающие и Героя, и образ его мыслей. И пусть ему только семь лет, но сказанное себе в тот миг Тезеем, чётко падает в группу "Я слышу не мальчика, но мужа".

Подвиги герою уготованы уже самим древнегреческим мифом, но Мэри Рено многократно множит их количество, превращая любой пустяк в событие, любую муху раздувая не в слона, но в грандиозное деяние. "А мне и не нужен корабль, — говорю. — Я еду по Истмийской дороге", - даже в выбор пути вплетено унижение критян, чья власть пока выше, чем власть Тезея. Поэтому юный гордец не упустит случая подколоть заносчивых мореплавателей словцами, которые и Софокл, и Эврипид были бы счастливы вписать в свои пьесы. Тезей не только ловок, как все триста спартанцев, но и за словом в карман никогда не лезет. Впрочем, это и делает его привлекательным для читателя современности, в которой словесные баталии порой приносят куда более весомые результаты, чем прямая стычка.

Элевсин ("Ставили западню на оленя, а поймали леопарда!")

"Король умер... Да здравствует король!" - хоть эти слова пришли из Франции, но вот лозунг, под которым в Элевсине проходит жизнь Тезея. Мэри Рено не забывает добавить в образ героя философичные нотки. "Нет, — думал я, — шансы не равны. Он будет сражаться за свое царство, а мне оно не нужно. Он будет сражаться за свою жизнь, которая мне тоже не нужна. Я не могу ненавидеть его, как должен ненавидеть воин своего врага; я даже разозлиться не могу". Перед нами не Конан-варвар, силой пробивающий дорогу к вершине и ей же берущий все возможные призы. Те же самые призы Тезей будет брать с раздумьями, почётными и для Сократа, и для мыслителей более поздних времён.

Многочисленные портреты на страницах государственных хроник показывают нам лица тех, кого принято называть "деятель". Тот, кто сделал нечто в масштабах государства, изменив его историю настолько, что заслужил честь остаться в её книге. Где прячется черта, отделяющая деятеля от простого человека? Мэри Рено являет нам её: "Много времени в Элевсине я провел праздно: спал, танцевал или боролся с молодыми парнями, играл на лире, смотрел на море… Теперь я начал искать себе работу. Ничего не делать — не в моей это натуре". Здесь Тезей схож с Петром Первым, схватывающим полезное отовсюду, где только возможно. Но полученные знания не становятся лишь темами для эфемерных разговоров, а превращаются в кирпичики или раствор, их скрепляющий. Из всего этого непременно строится нечто полезное. Такое, чего ранее не существовало. Эта черта будет пронизывать всю жизнь Тезея по версии Мэри Рено. Она проявится и на Крите: "Привели мастеров чинить его; плясуны поначалу собрались посмотреть… но работа была кропотливая, всем надоело — разбрелись. А я остался. Мне всегда было интересно, как что сделано".

Угроза неминуемой смерти не страшит Тезея, хотя он непрестанно выискивает выход из создавшегося положения. "Приду я к отцу беглецом-попрошайкой, да еще, быть может, принесу ему угрозу войны с Элевсином. И дурацкий же у меня будет вид — от женщины удрал!.. То ли дело, если бы слух обо мне дошел раньше меня. Чтобы, еще не зная, кто я такой, отец сказал бы: «Вот бы мне такого сына!»". Этот выход должен быть почётным, достойным Царя. Если Тезею брошен вызов Судьбы, он воспринимает его, как поле для боя. И даже при нехватке сил становиться дезертиром не собирается. "Если я не смогу открыто прийти в Афины, чтобы слава моя бежала передо мной, — так мне и надо, — останусь в Элевсине, разделив судьбу прежних царей".

Любой случай продумывается до мелочей. Убить Кроммионскую свинью - подвиг. Но сделать это на земле Элевсина - святотатство. И Тезей выдаёт мудрое решение: "Она умрет не в Элевсине". В итоге поход за гигантским зверем и победа над ним приносит Тезею не просто славу, но убивает сразу даже не двух зайцев, а целую дюжину. И приз от Мегарского царя взял, и с наследником Мегарского трона крепко сдружился, и сплотил вокруг себя свой шуточный отряд, начавший превращаться в нешуточное войско, и показал всем, что линию свою гнуть готов до предела. Всё это в глазах читателей поднимает образ Тезея на невиданные высоты, хоть до его главного подвига страницы ещё листать и листать.

Зачастую яркий жест, запоминающийся поступок дарует большую победу, чем победа в прямом столкновении. Тезей являет это правило во всей красе, не ругаясь с коварным Ксантием насчёт раздела добычи, но выставив его невнимательным, а себя благородным. "Ваша доля, — говорю, — соответствует вашей доблести. Ксантий думает, что большего вы не заслужили. Военный вождь должен следить за всем боем, — он не может одновременно быть везде, — и он, наверно, не следил за вами так, как я. А что я сам о вас думаю, сейчас увидите, — и раздал им всю свою долю; себе оставил лишь оружие того врага, которого убил своей рукой. Они были очень довольны, а Ксантий — вовсе нет; так что все получили по заслугам". И не удивительно, что такая предусмотрительность спасла Тезею жизнь, когда дело дошло до прямого конфликта. То же непрестанное просчитывание последствий он являет нам и на поле боя. "Я нашел себе высокого детину, который отдавал команды. Было похоже, что если его убрать — остальным станет неуютно…"

Мысли Тезея не задерживаются в настоящем. Он словно уставился в одному ему видимую точку далёкого будущего, в котором расчищает себе достойное место: "В Элевсине мертвых царей запахивают в поле, словно навоз, и у них нет даже имен. Если я не составлю себе эпитафию — кто это сделает?"

Крит ("Я ведь сам такой же раб. Можно быть царем среди жертв?»")

С прибытием Тезея на Крит у историка-реалиста, описывающего подвиги героя, возникнет две проблемы: Лабиринт и Минотавр. И если первая путём исторического романа вполне разрешима, то вторая должна вогнать автора в тупик. В исторических хрониках нет места фантастическим существам. И, появись на сцене реальный монстр с бычьей головой, тщательно сплетённое полотно исторической действительности пойдёт прахом. Оказалось, для Мэри Рено это вовсе не проблема. Более того, она решила задачку двумя равноценными способами, полностью соответствующими тексту мифа Древней Греции.

1. "Он был очень смуглый; кожа не красноватая, как у коренных критян, а зеленовато-бурая, похожая на цвет спелой маслины. И грузен он был — как вол. Шея не тоньше головы, так что лишь сине-черная борода отчеркивала лицо. Жесткие черные кудри блестели маслом над низким лбом; широкий нос, вывороченные черные ноздри… Если бы не толстые мясистые губы, можно было б сказать — звериное лицо, морда скотская". "Я вспомнил, где я видел такие глаза: так смотрел на меня бык в Трезене, перед тем как опускал голову и бросался вперед".
"— Слишком звездное имя, — говорю — для такой низкой твари
— Это имя не для вас. Титул наследника — Минотавр".
Минотавр - не бык. Но и не сын Миноса. Зато схож с быком и статью, и манерами. Одного взгляда достаточно для того, чтобы понять: вот Тезею непримиримый враг. В романе Мэри Рено можно легко ориентироваться, как в диснеевском мультфильме. Если враг прост, красив и обаятелен, жди, и он станет Тезею верным другом. Если же поведение и внешность врага симпатии не вызывают, то враг будет обязательно повержен во славу Тезея.

2. "Старые критяне говорили потом, что мы были первой группой на их памяти, в которой никто не закричал от страха, увидев Миноса в бычьей маске.
Эта маска была творением великого художника — торжественная и благородная, — но я так и не успел ее рассмотреть: всё уже кончилось. Лукий шагнул вперед и произнес несколько слов по-критски (все обряды в Бычьих Плясках шли на древнем языке); какой-то момент мы чувствовали взгляд из-за хрустальных глаз; потом взмах золотой перчатки, снова грохот копий — царь ушел".
Быкоголовый всё же является на сцену. Но это всего лишь маска. Однако этот образ синонимичен минотавру из мифа. Он как бы восполняет в романе отсутствие реального минотавра. И Мэри Рено не упускает максимально разработать эту благодатную стезю. Быкоголовому предстоит встретить смерть именно от руки Тезея.

Успешно разрешив проблему Минотавра, Мэри Рено занимается собственными разработками. И тут ей сопутствует творческая удача. Бычья Пляска - удивительно ценная находка для сюжета. Она привязывает роман к реальным изображениям, найденным при раскопках в Крите. Она отлично заменяет странствия в Лабиринте, даруя вместо неизведанного пути непредсказуемость следующего дня для самого Тезея и для его команды. Игра со смертью на выбывание - сюжет, который продолжает оставаться в обойме самых востребованных и по сей день. Если же игра проходит в красочной обстановке, то это прямой путь к бестселлеру. Пример "Голодных игр" это легко подтвердит.

Но если в "Голодных играх" действуют одиночки, то здесь всё иначе. Тезей - прежде всего царь. И пора провести инвентаризацию текущих, весьма скромных владений. "Что бы мы тут ни решали — критяне все равно сделают что захотят, от этого никуда не денешься. Значит, мы должны сотворить что-то такое, чтобы они сами решили, что мы команда; команда, которую стоит сохранить". И это очень важное решение. Которое снова делает Тезея царём. Причём, на этот раз это не воля богов, но воля людей, собравшихся вокруг него. Вручивших свою судьбу. И если раньше впереди для каждого была лишь смерть без лишних вариантов, то сейчас забрезжила надежда. Ибо из толпы отчаявшихся они стали отрядом, у которого есть толковый командир.

"Мы должны обновить нашу клятву, — сказал я, — чтобы здешние боги были свидетели, но теперь клятва будет сильнее. Будет такая: «Жизнь каждого Журавля мне так же дорога, как моя собственная жизнь. Если другому будет грозить опасность, я сделаю для него всё, что смогу. Всё — и ни на волос меньше! Река, и Дочери Ночи, и Быколицый Посейдон, что под Критом, — да будут они свидетелями этой клятвы и да поразят меня в тот день, когда я нарушу ее!»"

Это не означало, что все вопросы раз и навсегда решены. Снова получив главенство, Тезей частенько станет задаваться вопросами, насколько прочна она, эта власть. И есть ли у этой власти практическое применение: сможет ли она изменить судьбу тех, кто ему доверился. "И еще я себя спрашивал — что произойдет, если Ирий, или Гелика, или Аминтор окажутся лучшими прыгунами, чем я, и станут ведущими в команде? Бычий Двор — это особый мир; его законы, естественно, вытекают из всей жизни его, и с ними нельзя не считаться…" Тем не менее, власть Тезея лишь возрастает. И, чуя расширения своего влияния уже не только в Лабиринте, но и вне его, Тезей чует в себе силу изменить казалось бы крепко устоявшийся за прошедшие века мир. Увидев сеть трещин в могучем древе, Тезей понял, как повалить ствол, казавшийся несгибаемым и несокрушимым. Искра восстания перерастает в пожар жаркой битвы, сметающей изнеженный дворец Миноса и того, кто занял в нём место Минотавра. Это вершина нашего героя. Это пик славы. Это точка взлёта, выше которой не забраться. И за которой неизбежно падение.

Ариадна

"Государь, — сказал я, — клянусь вам жизнью своей, я не успокоюсь, пока не возведу ее на трон", - эту фразу полезно запомнить тем, кто ещё не знает, что случится дальше. Или знает, но в версии оригинального мифа. Лучше даже записать, чтобы потом по ней сверять выписанные Мэри Рено хроники Тезея более поздних дней. В этой фразе даже не обещание, а клятва, порождённая чувством Тезея к Ариадне. Каждому царю требуется царица, и Тезей решил, что выбрал её. С момента восстания они неразлучны. Тезей защищает и оберегает её от любых напастей. Кажется, что даже опрокинься весь дворец в тёмную бездну, где стучит копытами Земной Бык, сотрясающий здешний мир, то рука Тезея покажется из тьмы и вытолкнет к свету, на кромку обрыва Ариадну. Ведь должно быть именно так.

Тем не менее, читавшие миф в курсе, что впереди остров, где Ариадна останется, тогда как Тезей поплывёт дальше. Некрасивый проступок для Мэри Рено не превращается в тёмное пятно на сияющей биографии любимого героя. Любящая женщина простит любое преступление. Тем более, если в жертву принесена соперница. Но как достойно вывести Тезея из ловушки, которую подстроил миф? Приём известен. Надо представить жертву в столь неприглядном облике, что читателя просто вывернет от омерзения. Он не захочет больше и знать об Ариадне и её дальнейшей судьбе. И отплытие Тезея в одиночку посчитает не предательским побегом, а чудесным избавлением героя. Надо сказать, приём Мэри Рено исполнила мастерски. Единственный блок первого романа, который категорически не хочется перечитывать (и я не стану этого делать) - праздник Диониса. В результате до читателя доходит, что Тезей просто вынужден оставить Ариадну.

Для закрепления результата Мэри Рено в конце приводит "оригинальный" текст древнегреческого мифа, где мы можем найти следующее: "Минотавр был убит, Тезей был на свободе — он собрал афинских юношей и был готов уходить. Но девушки были заперты отдельно. К этому Тезей был готов еще в Афинах: он обучил двух храбрых, но женственно выглядевших мальчиков и подсунул их вместо девушек. Эти мальчики отомкнули женскую половину, и все жертвы бежали на Наксос, забрав с собой Ариадну. Там ее нашел Дионис, влюбился в нее и сделал предводительницей своих менад". В этом варианте Ариадна вообще сбежала сама, а Тезей лишь не последовал за ней, отправившись в Афины. "Но постойте! - воскликнет любитель Древней Греции. - Что-то здесь не так!!!" И он будет абсолютно прав, ведь в настоящем мифе о Тезее сказано прямо и просто: "С помощью прекрасной Ариадны, которая решила бежать с Крита вместе с Тесеем, они переправились благополучно на остров Наксос. Явился к нему во сне бог Дионис и потребовал, чтобы он оставил Ариадну, так как по воле богов она предназначена в жены ему. Боясь гнева Диониса, Тесей с грустью отплыл от острова Наксос, оставив на нем спящую Ариадну. Проснулась Ариадна и, увидев себя покинутой на пустынном острове, стала горько упрекать вероломного юношу, для спасения которого она сделала все. Но явился к ней бог Дионис, успокоил ее, и вскоре Ариадна стала его невестой, а затем поселилась с ним на Олимпе". И здесь главное разночтение с текстом Мэри Рено. Сначала побег Тезея и лишь после всё, связанное с явлением Диониса. Это не математика. Здесь от перемены слагаемых сумма меняется очень сильно. В истории (и исторических романах) путать причину со следствием противопоказано.

Собственно, не стоит упрекать Тезея здесь и сейчас. Приговор ему вынесли сами сказители Древней Греции. Причём, двумя способами. В первом его судьба уподобилась злосчастному Язону, в схожих обстоятельствах бросившему Медею и нашедшему смерть в нищете и одиночестве от корабельного бруса "Арго". Во втором его обделили небесными территориями. Персей, убивший Горгону и спасший Андромеду, не поступил подобно Тезею и Язону. И он теперь сверкает созвездием, забрав на небеса не только жену и её родителей, но даже поверженного кита. Кажется, что сама Судьба проверяет героев, ставя в ситуацию, когда их жизнь зависит от слабой женщины. И когда они вместе со спасением принимают ответственность за эту женщину, Судьба ждёт их решения. Она готова и дальше блистательно возноситься, как с Персеем, до самых небес. Но она же расстилает чёрную дорожку, ведущую вниз, если тот, кто зовётся героем, дурно поступил со спасительницей. Впрочем, у Мэри Рено свой взгляд на случившееся. Читатель всегда волен принять её точку зрения или остаться при канонической.

Эгей

До следующего просчёта всего ничего - оставшийся на мачте чёрный парус. Забыв его сменить, Тезей повлёк этим гибель отца... Но нет, глазами Мэри Рено всё тоже не так. Эгей, конечно же, погиб. Вот только вины Тезея здесь ни грамма! Как может быть такое? Ведь мы помним! Отлично помним фразу, сказанную Тезеем ещё до знакомства с Эгеем: "Сказать: «Если я паду в битве — отнеси мой меч в Афины и отдай его царю». Нет, настолько я не доверял никому. Оно пожалуй и лучше: ведь надежда никогда никому не вредила — так зачем посылать отцу печаль?.." И это сказано о совершенно ещё незнакомом человеке. Как же бережно должен относиться Тезей к тому, с кем выиграл не одну битву, кого прикрывал не в одном сражении. Или перед нами уже не тот Тезей? Ну да ладно, здесь автор Мэри Рено. Посмотрим, как она нам преподнесёт случившееся.

Во-первых, автор твёрдо заявляет: Тезей НЕ ЗАБЫВАЛ о смене паруса. Лидер, властитель, царь, внимательный к любой происходящей поблизости мелочи, просто не мог бы упустить смену паруса из вида. "Я думал о нашем прощании, когда меня увозили на Крит… И будто снова рука его легла мне на плечо, и в ушах прозвучали его прощальные слова: «Когда придет тот день — пусть парус твоего корабля будет белым. Это послужит мне вестью от бога»". Казалось бы, бросай всё и беги менять парус. Но нет, Тезей не так прост. Он просто "вошел в холодное весеннее море, оттолкнулся от берега… «Отец Посейдон! Я был в руке твоей, и ты всегда направлял меня верно. Пошли же знак мне, поменять парус или оставить? Если ты будешь молчать — сделаю, как он просил, и выкрашу парус белым»". Боги подали знак, и Тезей не стал менять парус. Он отдал решение на волю богов. И это, во-вторых. Нам ли его винить, раз боги подсказали. Тем же, кого случившееся всё равно не устраивает, есть в-третьих. Оно же - в-главных.

"- Ты с Крита прислал с шутом весть, что он должен послать корабли против царя Миноса и привезти вас домой. С этого всё и пошло. Немногие знали, что его гнетет, но я — я всё знаю.
— Ему надо было выступать, а не горевать, — сказал я. — Крит прогнил до основания, и я знал это. Я это и доказал, поэтому я здесь…
— А ему!.. Думаешь ему было легко поверить тебе?"

Оказывается, здесь, в Афинах, Эгей предал сына, ждущего в Крите ведомый им флот. Не собрал Эгей корабли и от стыда предательства не смог взглянуть в глаза сыну, предпочтя уход из жизни. Всё тёмное и недостойное мигом перекладывается на чашу весов Эгея. А Тезей по-прежнему блистателен и непогрешим. Что за пустяк этот чёрный парус, когда тут ТАКОЕ вскрылось?!!! Этим крупным мазком завершается художественное формирование образа Тезея по версии Мэри Рено.

Бык выходит из моря

Дальнейшие страницы, в основном, напоминают иконописное полотно, живущее под лозунгом "Что Тезей ни сделает - всё хорошо". Интересна проекция этого лозунга на пиратские походы Тезея. "Слушая приветственные клики, я думал, как изменились времена: в дни величия Миноса к пиратам относились не лучше, чем к бандитам на суше… Но теперь не было флота, достаточно сильного чтобы охранять все морские пути; цари лишь защищали свои берега, но порой выходили в море и сами — мстить… А где война — там добыча; и тут уж недалеко до морского разбоя в чистом виде. Молодые люди могли утвердиться в жизни; цари могли разбогатеть без тяжелых налогов, а это нравилось их подданным; воины могли показать, чего они стоят, и увидеть заморские чудеса… Только седые старики ворчали, когда я собирался в море с бродягой Пирифом и набирал людей на свои корабли". То есть бандиты дорог и гор (тот же Прокруст) - это откровенное зло, подлежащее безжалостному искоренению вместе со всем своим родом. Но если за грабёж берётся сам Тезей - то тут чуть ли не благородный рыцарь вышел помочь отчизне, находящейся в горькой нужде. Тем же, кто подобно седым старикам настроился ворчать, Мэри Рено подсовывает фразу: "Мы дрались на улицах при свете горящих домов; потом, раскидав колхидян, прорвались на горную дорогу за городом и захватили караван мулов с золотом. Там были и богатые горожане, которые перегрузились своим барахлом и не могли бежать достаточно резво… Но матерей с детьми на руках я отпустил". О судьбе неотпущенных, пожалуй, лучше умолчать, однако единственный благородный жест как бы искупает всё, свершённое над другими ("Добрейшей души человек, - подтвердил второй офицер. - Вот вчера здесь били японского шпиона. Так все били ногами, а Штирлиц - нет!" (с) из современного). Впрочем, истории о благородных пиратах всегда, во все времена и эпохи, отыщут себе благодарных слушателей.

Стоит ли читать второй роман при таком раскладе? Однозначный ответ - ДА! Потому что стоит потерпеть, и на сцену снова выйдет женщина. Одна из тех, кто вершит судьбу героев. Имя ей Ипполита. И она, конечно же, царица. Только властвует на далёких землях Амазонок. Здесь всё чисто, как у детей. Сначала жестоко подраться, но после помириться и уже больше не расставаться на веки-вечные. Вот здесь и прячется настоящее сокровище второго романа - страницы, повествующие, как двое становятся одним целым. Не столько телами, сколько разумом, планами, свершениями, стремлениями, направлениями жизни, бежавшей по разным маршрутам, но оказавшейся одной дорогой ("Но нет худа без добра — мы проговорили до самого рассвета. Я всегда становился умнее, поговорив с ней").

На этих страницах мы проживаем удивительнейшие моменты, испытывая почти тот же восторг, как и сам Тезей, которому несказанно повезло: "Ощущение счастья не давало мне уснуть, блохи в тюфяке — тоже… Я мечтал, конечно, о грядущей любви; но уже то время — просто быть рядом с ней, — даже это казалось драгоценным. Должно быть, кто-то из богов предупредил меня, что времени у нас не так уж много". Вместе с ней он и царь, и воин, и герой. Но и она ничуть не уступает ему. Она как отражение. Только вышедшее из зеркала и вставшее рядом ("А я смотрел ей в глаза. Мы молчали, — слишком много ушей было рядом, — но нам никогда не нужно было говорить, чтобы понять друг друга").

Это именно половинки, утрата одной из которых наносит непоправимый ущерб единому целому: "Вокруг гремела битва, а я сидел над ней и ничего не видел. Я не заметил бы, если б все прошли мимо и оставили меня… Так волк лижет свою подругу, убитую охотниками, — ничего не слышит, не понимает… и если нечаянно подвинет ее, то ждет, что она вновь задвигается сама…" Теперь у Тезея свой остров, на котором ему надлежит оставаться. И с этого острова стремительно, через Стикс, уплывает та, что стала путеводной звездой мудрейшего властителя той эпохи.

"Но Бычьего Двора не забывает никто"

Последняя часть второго романа наполнена печалью. И здесь не только печаль утраты, покалывающая воспоминаниями прошлого. Здесь приближаются печали несвершающегося будущего. Выстроив царство и став достойным правителем, власть имущий всегда сталкивается с единственной важной проблемой: найти достойного преемника, который не только сохранит выстроенное, но приукрасит его и преумножит. В этом Тезею не повезло. Выбранный им в преемники сын от Ипполиты отвергает даже мысль становиться царём. Клятвой он посвятит себя богу. И человеческие дела станут вершить другие. "Ипполит молчал. А мне казалось, я слышу смех, не человеческий смех: хохотал Лабиринт, и холмы Наксоса, и Девичий Утес, и пещера за Глазом… Они сплелись в хороводе — Мать, Дева, Старуха — три, как одна, и я слышал их шепчущий хохот".

Не меньшая печаль охватывает Тезея, когда после смерти наследника он видит, как разрушается любовно выстроенное им здание великой (по меркам Древней Греции) империи. "Что это было, когда он оставил меня жить — и бороться с хаосом разваленного государства, гораздо худшим, чем был во времена моего отца? Он даже уехал, когда я изгнал его за никудышное управление, хоть и недалеко… Теперь не надо ехать далеко, чтобы покинуть царство Аттики. Крит откололся два года назад, и больше того — там царствует Идоменей; пока я был болен, все на острове знали это, кроме меня… В Мегаре нашелся принц их древнего царского рода; и говорят, что теперь на Истме опять можно пройти лишь с отрядом не меньше чем в семьдесят копий…"

Вспоминаются строчки Википедии: "Тесей в возрасте уже за 50 лет с друзьями отправился в Эпир за дочерью царя молоссов (эпирского племени), где был схвачен и брошен в тюрьму. Когда он смог вернуться в Афины, то нашёл недовольный народ, подстрекаемый против него Менесфеем. Потерпев поражение в борьбе с врагами, Тесей удалился на остров Скирос, и там погиб, то ли убитый царём Скироса Ликомедом, то ли просто сорвавшись со скалистого обрыва. По Евсевию, Тесей был изгнан из Афин остракизмом, правилом против тирании, которое он же первым и ввёл в качестве закона". Однако читая поэтически возвышенное описание мыслей Тезея, выраженное мощным вдохновением Мэри Рено, чувствуешь, что сведениям о последних годах жизни героя в изложении автора дилогии хочется верить больше, чем сухим строчкам справочника.

Лучом света в царстве подступающей тьмы будут отдельные случайные встречи, в которых Тезей видит, что его тяжелейший жизненный путь пройден не зря. "Должно быть, мальчик был где-то далеко, когда подошел твой корабль. Когда он узнает, кто приехал к нам, — вот будет для него праздник!.. Ради его отца я часто стараюсь удержать его от разных рискованных проделок, а он каждый раз отвечает: «Тезей бы это сделал!» Ты для него — идеал". Ты уже не можешь ничего сделать сам. Но есть люди, которые вдохновлённые твоим примером, совершат подвиги, которые не только принесут им славу, но сделают мир лучше. Таким, каким его хотел увидеть ты, но не успел.

На каждый день

Те же, кто в романах Мэри Рено выискивает не только жизнеописание героя, знакомого им по древнегреческому мифу, могут набрать весьма ценный материал. Ускользающие факты таким читателям не столь запомнятся, как сопровождающие их мысли. Огромное достижение Мэри Рено в том, что внимательный глаз и цепкая память составят из мыслей Тезея нечто, что смело можно назвать "Справочник молодого царя", "Двадцать правил вступающему на престол" или даже "Кодекс мудрого правителя". Просто пронумеруем цитаты и полюбуемся на них ещё раз. Это бриллианты, которым уже не требуется обрамление фактов или даже контекста, в котором они были произнесены.

1. "Я хотел было поблагодарить деда, но почувствовал, что он сегодня — Царь, суровый и торжественный, как священный дубовый лес".
2. "И, выплывая по течению в открытое море, думал: «Если я сын бога — он позаботится обо мне. А если нет — утону, и так тому и быть»".
3. "Лишь шагнув навстречу своей судьбе, мы можем увидеть знаменье божье".
4. "Быть царем — что это значит, в чем смысл? Вершить справедливость, сражаться за свой народ, посредничать между ним и богами?"
5. "Я пришел со своей гвардией, провел их на обычное место… Специально научил ребят, как держать себя: гордо, но без заносчивости. Ведь это всегда так — задирается тот, кто знает, что в его храбрости могут усомниться…"
6. "Но я недаром слушал минойские песни — я знал теперь, что делать царю, если его обижают".
7. "Конечно, — говорю, — как же иначе? Я получил свое, а боги ненавидят тех, кто переходит границы".
8. "И когда уже ехал дальше, навстречу войску, я понял то, чего уже не забываешь никогда: чем больше людей — тем легче их увлечь".
9. "Если они не освободят моих людей, я сам должен тянуть жребий; как все".
10. "Я пойду с вашими детьми и возьму их в руку свою. Они будут моим народом".
11. "Слушай, Формион, элевсинские обычаи я утверждал. Если они тебя не устраивают — обращайся ко мне, я отвечаю".
12. "И в голове мелькнуло: «Ну что толку? Зачем это все?..» Такая мысль появляется у каждого, кто взял на себя ответственность за людей; рано или поздно — обязательно появляется… Но я не дался ей".
13. "Журавли тоже поняли. Они ждали, как уставший раб ждет вечернего отбоя, — ждали, что я признаю наше поражение. «Они правы, — думаю, — мы обречены умереть, так хоть умрем достойно…» Да, так я подумал. Но потом пришла другая мысль. Вот мы уже на Крите — и у нас есть лишь один шанс попытаться спастись, иначе конец. А я взял на себя ответственность за этих людей — так пусть же хоть весь мир потешается надо мной, я это вынесу, но отступать нельзя, это предательство!.."
14. "— Но тогда, — говорю, — бог никогда не обратится к нему. Как он может вести народ? Кто увидит, если народу будет грозить беда? Что будет, если бог разгневается и некому отдать себя в жертву? Он принимает услуги, подати, почести — и не отдает взамен ничего?!"
15. "— Вот ты поменял обычаи в Элевсине. Как это было?
— Случайно, — говорю. — Просто я всегда во всё влезаю".
16. "— Вот как! А с какой стати ты собираешься драться в моей ссоре?
— Драться?.. Ты забываешь, что я царь. Я судить буду, а не драться. Теперь иди, поговорим после".
17. "Потому — обмыслив всё, что я успел увидеть в Элевсине, — я назначил на высокие посты самых вредных баб; тех, что находили удовольствие в унижении других. И это сработало: они прищемили своих сестер так, как мужчины на их месте не смогли бы. А через пару лет на них накопилось столько обид — элевсинские женщины умоляли меня убрать их и назначить на их место мужчин. Так что всё кончилось ко всеобщему благу."
18. "- Ты только что вернулся с войны — готов ты к новой?
— Отец, — говорю, — для этого я и пришел. Ты единственный человек, который мне не лгал. От остальных я слышал детские сказки, а ты мне оставил меч".
19. "- Ты рассердил бога — кто-то должен за это пострадать. Будешь это ты, виновный, или ты предпочтешь уйти свободно, чтобы он проклял наш народ?
— Если кто-то должен быть наказан — пусть это буду я".
20. "Это тайна, которую я доверяю только царям, поскольку их это касается: иди с готовностью и ничего не бойся, ибо бог войдет в тебя — и взамен скорби наполнит тебя восторгом. Все испытавшие это погибли раньше, чем смогли об этом рассказать; только я могу дать этот совет. Наверно, он должен пригодиться когда-нибудь какому-то народному вождю, когда настанет час его".

Далеко не всякий сумет оторваться от участи обычного человека, чтобы стать героем мифа, который не забудется и тысячелетия. Но эти двадцать правил способны облегчить жизнь любому, кто вознамерится привнести их в свою обыденную жизнь.

Заключение

"Я чувствую перст судьбы, Тезей. У тебя очень крепкая нить жизни; пересекаясь с нитями других, она их рвет… Ты тут не виноват — это Пряхи".

Закрыв книгу, не хочется любой искажённый факт повествования притягивать под лозунг "Тезей - герой, но истина дороже!" Мэри Рено талантливо показала Лидера, способного вести за собой, Героя, творящего подвиги, Властителя, из хаоса мелких племён воздвигающего могучую державу. Страны, объединённые Тезеем под своей властью, обрисовывают тот новый мир, что удалось ему создать, оторвавшись от старого, уже изживающего себя порядка. И становится предельно ясно, почему же так много страниц учебника истории отвели Древней Греции. Но всё же где-то за границами нарисованного Мэри Рено пространства для меня остаются два непоколебимых образа, которым нет места в этом мире. Первым будет настоящий Эгей, не перенёсший вести о гибели преемника, на которого возлагал большие надежды. Утратив смысл, он уронил жизнь в море, и по сей день носящее его имя (а именами предателей моря не называют). Второй будет настоящая непогрешимая Ариадна, чья путеводная нить ещё выведет немало тех, кто окунулся в страницы древнегреческого мифа, из многих жизненных лабиринтов.

---

Непревзойдённый охотник на львов

Когда Ёлка поёт о Провансе, то городами, всплывающими в памяти там бывавших, скорее всего станут Авиньон или Арль. Между тем, не более чем в двух десятках километров от каждого из этой парочки, расположен небольшой городок Тараскон, который тоже на слуху. Славу ему составили две исторические персоны — это чудище Тараск (или Тараска), а также литературный персонаж, которого зачастую называют французским Мюнхгаузеном, хотя сам он наверняка бы обиделся за подобное сравнение.

Если чудище следует искать вблизи мощной крепости (народное название «Замок короля Рене»), то на встречу со славным представителем Юга Франции следует отправиться в сам Тараскон. На городском гербе мы можем увидеть, как и сам укреплённый замок, так и Тараска, пожирающего неведомого бедолагу. Пройдя по улочкам, застроенным старинными домиками из камней песочного цвета, следует выбраться на бульвар Itam и разыскать там дом за номером 55.

Именно там гостей города поджидает знаменитый Тартарен — неунывающий охотник на львов и герой бесчисленного количества подвигов, все без исключения которые выдуманы им самим. В сумеречной комнате при неярком освещении он предстанет перед нами воочию, глядя куда-то в неведомые дали поверх наших голов. Уже знакомые с ним по трилогии «Необычайные приключения Тартарена из Тараскона», «Тартарен в Альпах. Новые подвиги тарасконского героя» и «Порт-Тараскон. Последние приключения славного Тартарена» читатели с удивлением обнаружат, что хозяин симпатичного особняка несильно напоминает иллюстрации на книжных страницах или афиши экранизаций. Видимо, любовь местных жителей не позволила представить символ города в неподобающем виде. Безразмерные шаровары трансформировались в стильные белые брюки, которым позавидовал бы и Остап Бендер. Причёска солидная. Взгляд смелый и уверенный. Перед нами словно и впрямь храбрец, а не комический персонаж.

Неунывающий выдумщик вышел из-под пера Альфонса Доде. Составив себе славу противопоставлением Прованса и Парижа в цикле «Письма с моей мельницы», писатель решил показать, что мужественным характерам жителей этой местности не чужд и юмор. Тартарен — пример человека, жизнь которого расцвечивают мечты, которым не суждено сбыться. Но Доде пошёл дальше, показав, как безумные фантазии меняют жизнь человека, заставляя его подчиняться своим правилам. Жители Тараскона доверчиво слушают знаменитого охотника, но они же и выталкивают его с насиженного тёплого места в Африку. Именно там воздушные замки сталкиваются с суровой реальностью. Формально Тартарен подтверждает статус героя, убив льва, со шкурой которого не расстанется теперь никогда. Но читатели понимают, что смерть старого приручённого слепого льва к разряду подвигов отнести никак не получится. Перед нами явно не Геракл, заборовший Немейского льва. Но вина ли Тартарена, что все его затеи заканчиваются провалом? «Южане не лгут, они бывают только жертвами обмана», — слова самого героя отлично отражают все невзгоды и несчастья, которые обрушатся на Тартарена в Алжире.

Покинув комнату с Тартареном, можно отправиться гулять по особняку дальше. Дом населяют и другие жители, для которых время остановилось. Среди них мы сможем отыскать и самого Альфонса Доде. Заметим, что автор, испытывая симпатию к своему герою, всё же подписывает ему приговор. Как Дон-Кихоту суждено пасть в разыгранном поединке и в печали вернуться на родину, так и Тартарен, провалив создание колонии на дальнем тихоокеанском острове, в финале разочарованным возвращается на родину с поверившими ему горожанами, больными и измученными. Реализм, приверженцем которого является Доде (это легко отметить, если пристально изучать его творчество), не даёт превратить комичное повествование в беспечную и безмятежную сказку.

Следует заметить, что в Советском Союзе Тартарену было суждено предстать в том же обличии, но ином характерном образе. Альфонс Доде, отрывочно выписывая шуточный пароход, на котором правил Тартарен, вряд ли думал, что именно эти эпизоды обеспечат его герою место в «Клубе Знаменитых Капитанов». Здесь действует принцип «С кем поведёшься...». Оставшись комичным героем, любящим приврать о былых подвигах, Тартарен в этой радиопостановке всё же выступает верным товарищем, которому чужды предательство, страх и зависть. Бахвальство не мешает ему вместе с героями других книг (Капитан Немо, Робинзон Крузо, Дик Сэнд) совершать настоящие подвиги, в отличие от литературного оригинала. Поэтому люди старшего поколения, заслышав песню «Мой домик там, средь белых стен, где тихо плещет Рона… Друзья! Пред вами Тартарен, любимец Тараскона!», представляют перед собой хоть и смешно выглядящего человечка, но надёжного товарища, который в злосчастный час переживает все трудности и невзгоды вместе с друзьями, вырывая у судьбы нелёгкие победы.

---

Нравится эта картинка. Ничего с собой не могу поделать

Вот видно, что котище накачанный. И территорию свою держит чётко.
А тут заходит он в комнату, и на его привычном месте расположился некто большой и полосатый.
И котище, приняв суровый вид, тут же начал исправлять ситуацию.
В общем: "Это кто тут у нас Царь Зверей, а?"

---

Сэмюэл Дилэни "Вавилон-17"

В беспрестанных космических войнах человечество и союзнические с ним расы начинают одерживать верх над противостоящим им противником. Но стабилизация успехов находится под угрозой из-за увеличившегося числа диверсий, удачно поражающих уязвимые места военных баз и городов. Военным специалистам удаётся перехватить радипередачу, но её шифр не может разгадать ни один криптографический отдел. Высокому начальству ничего не остаётся, как позвать на помощь очаровательную поэтессу со звучным именем Ридра Вонг. Жгущая сердца читателей неистовыми рифмами Ридра заинтересовывается поручением. Ей довольно быстро удаётся понять, что речь о шифре вовсе не идёт. Передача осуществлялась незакодированным языком. Вот только язык никому неизвестен.

С этого момента разгадка чужого языка становится для Ридры делом жизни. Уяснив из понятых обрывков, где произойдёт следующая диверсия, Ридра Вонг решает отбыть туда на космическом корабле и немедленно бросается набирать команду. Будущее Дилэни не слишком логично для современного читателя, знакомого с техническими новинками, которые Дилэни в 1966 году предугадать никак не мог. Зато у Дилэни потрясающая фантазия, которая вполне способна заполнить технические пустоты. Вот и космические корабли в этой вселенной управляются симбиозом команды практически на ментальном уровне.

Ряд приключений способен поставить эту повесть в разряд банальной авантюрной космической оперы. Если бы не действующая зацепка с языком. Постигая его тайны и возможности, главная героиня меняется, превращаясь в супероружие и переставая быть Ридрой Вонг. "Ты - то, на чьём языке мыслишь" - эту мысль можно вывести главной линией произведения. И это большой плюс. А минус - читатель не получит в финале "Вавилон-17". Это не расказ Пьера Буля "Сколько весит сонет", где читателю предоставляется каждая буква утраченного текста, а затем и весь сонет целиком. Здесь же мы расстаёмся с Ридрой, уже овладевшей языком, но оставившей его в себе.

В целом весь смысл легко умещается в эпиграфе "Ни в чем цивилизация не выражается так полно, как в языке. И если плох язык, то плоха и сама цивилизация". Но всё же интересно страница за страницей следить, что будет с человеческой цивилизацией, если отдельных её представителей внезапно настигает язык высшего уровня.

---

Посмотрел, наконец, "Стиляг". Проще всего этот фильм охарактеризовать, как "смешная фантастическая кинокомедия о жизни в СССР, местами даже музыкальная".
Одеть нормальных людей в серое, чтобы они контрастировали со стилягами, конечно, идея хорошая. Если не счесть это неуважением к нормальным людям. А вот использовать в качестве музыкальных иллюстраций 1955 года песни конца 80-х - начала 90-х - вариант далеко не самый лучший. Ведь ещё существует куча живых людей, которые помнят, что именно в той эпохе крушения СССР отражали эти ещё тогда свеженаписанные песни.
Понравилось, что показали, насколько неустойчивы все нефорские общества. Есть лидеры, как Фред, которые и ведут всех куда-то согласно выбранному пути. Но вот Фреду подворачивается "американская мечта", и он мгновенно становится нормальным прагматичным человеком. А корабль без капитана далеко не уплывёт.
Во всём же остальном это смешная фантастическая кинокомедия. Не более того.

---

Средь царства лжи в борьбе за правду

В немецком крае Нижняя Саксония есть маленький городок Боденвердер (Bodenwerder), в котором проживает пять с половиной тысяч человек. Городок был бы ничем не примечателен и вполне мог затеряться в ряду точно таких же населённых пунктов, щедро разбросанных по Германии, но один любопытный факт обеспечил постоянный приток туристов. Ведь именно здесь проживал всемирно известный барон Мюнхаузен, ставший нарицательным персонажем. Пословица «Врёт, как барон Мюнхаузен» и на российских просторах удивления не вызовет.

В городке знаменитому барону посвящено множество памятников. Он разглядывает туристов с вывесок всевозможных магазинов и даже аптек. Сильнее всего его концентрация заметна в центре Боденвердера. Именно там небольшой фонтан представляет нам самые известные приключения барона. Тут и бронзовая церковь, к кресту которой привязана лошадь. Тут и стая уток, дружно вытаскивающая неунывающего барона из болота. Но наибольшей любовью пользуется Мюнхаузен, оседлавший только что вылетевшее пушечное ядро. Спихнуть барона с ядра не получится, но рукам и ногам можно придать причудливое расположение, так как они на блестящих шарнирах и рядом нет грозной надписи «Трогать запрещено!».

Мюнхаузен или Мюнхгаузен? Сами немцы удивятся, узнав об исчезнувшей из фамилии барона букве . Знакомое с детства русское написание пришло к нам стараниями Корнея Чуковского. Бытует две версии. По одной, Чуковский просто переводил с английского, где уже писалось «Munchausen». По другой, автор знаменитой книги «От двух до пяти» при переводе посчитал сочетание "нхг" недопустимым для детской книги (а в Советском Союзе издавалась как раз адаптированная для детей версия). В любом случае, Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен (Karl Friedrich Hieronymus Freiherr von Munchhausen) в суд за утерянную букву уже не подаст. Его, снова восседающего на ядре, мы можем увидеть у дверей музея, посвящённого как его реальной жизни, так и сложившемуся литературному образу.

Интересно, что многочисленные приключения барона в России, занимающие немалую часть книги, имеют под собой реальную основу. Обладающий опытом службы пажом, молодой Карл Фридрих Иероним отправляется в Россию на ту же должность к будущему мужу принцессы Анны Леопольдовны герцогу Антону Ульриху, почти его ровеснику. Вместе с герцогом он и принимает участие в турецкой кампании. Череда дворцовых переворотов то выдвигает барона в первые ряды, то рушит обещавшую быть блистательной карьеру. Чин ротмистра приходится чуть ли не выбивать многочисленными прошениями. Пиком славы барона можно назвать командование почётным караулом в Риге, где проходила встреча будущей императрицы Екатерины Второй (в то время ещё принцессы Софии-Фредерики). Там же, в Риге, барон берёт в жёны Якобину фон Дуттен. А в 1752 году для раздела имущества с братьями возвращается в Германию. Поездка оборвала армейскую службу. Прошение о чине подполковника вызвало резолюцию «Где служил, туда и обращайся». В Россию барон больше не поехал. Но именно истории о невероятно далёкой (в те времена) заснеженной России и послужили основой рассказов, которыми барон потчевал друзей и соседей, когда приглашал их в гости.

В музее собрана большая коллекция книг о бароне, на обложках которых можно увидеть различные имена авторов. Как такое получилось? Дверь в литературный мир этим историям открыл граф Рокс Фридрих Линар, но троица его сюжетов была значительно переработана и расширена Рудольфом Эрихом Распе, а затем издана в Лондоне. Уже с лондонского варианта на родине барона книгу популяризирует Готфрид Август Бюргер, дописавший в сюжет и несколько своих историй о похождениях барона. Опасаясь судебных тяжб со стороны прототипа главного героя, ни Распе, ни Бюргер не отваживаются ставить свои имена в качестве авторов книги. Поэтому мы и наблюдаем столь странное несовпадение авторских фамилий на современных обложках. Переводы приключений Мюнхаузена охватили весь мир. В собрании музея есть, к примеру, изданная в Крыму в 1941 году книга на крымско-татарском языке.

Недалеко от музея расположена, пожалуй, самая изящная и романтичная статуя барона. Там он с удивлением оглядывается на воду, льющуюся из половины лошади, никак не могущей напиться. Надо заметить, что мир барона Мюнхаузена в Боденвердере постоянно расширяется и дополняется. Так, сравнительно недавно на берегу появилась скульптура находчивого турка, который уволакивает вторую половину лошади (хотя по оригинальному сюжету барон находит её мирно пасущейся на лугу и сращивает обе половины гибкой лозой). Впрочем, само словосочетание «оригинальный сюжет» вряд ли применимо к творчеству, охватывающему приключения Мюнхаузена. Из-за недостатка случаев, происходивших в Германии, Генрих Шнорр уже в конце восемнадцатого века пишет «Дополнение к приключениям Мюнхгаузена», и эту же стезю активно эксплуатирует Карл Лебрехт Иммерман. В настоящее время Магия Множественности преобразила изначального барона до неузнаваемости. В пьесе Григория Горина (многим знакома её экранизация) барон предстаёт умным, ироничным и не терпящим ни грамма лжи. В советском мультфильме он, напротив, эксцентричен и не в меру боек. Но есть одно качество, которое объединяет всех Мюнхаузенов во всём мире, в каком бы образе они ни представали. Это нежелание равнодушно оставаться в стороне и беспримерная тяга к подвигу, которому (как утверждает уже отечественный классик) в нашей жизни всегда есть место.

---

Суперлуние прошло.
Надо постепенно возвращаться.
Наверное всюду, в те места, где меня ещё ждут
В последующих постах немного о Франции и Германии (то, что было в Агоре).
Ну и очередные мысли о повседневном.

---

При том, что телевизор практически не смотрю, умудрился поглядеть "Пушкина" по СТС.
Смотрится мило, весело и ненапряжно. Конечно, больше похоже на детскую сказку с воровским уклоном, но если воровской уклон не замечать, то остаётся детская сказка с массой условностей, которые работают только на экране, но не в реальной жизни. Однако, исходя из того, что смотришь сказку, всё это как-то прощаешь
Главный герой хорош своей активностью и незлобностью. Я, конечно, понимаю, что как раз такой весёлый прощелыга и вытянет мой кошелёк близ Эрмитажа, если я там окажусь. И не вернёт, так как я многодетной матерью не являюсь. Но когда находишься с ним по разные стороны экрана, как-то по-другому воспринимаешь его поступки.
В общем, герой из народа, по ходу сюжета облагораживаемый Пушкиным. Причём, облагораживаемый успешно.
Для остроты ему придаются два ангела-хранителя. Один в качестве симпатичной французской актрисы, чьё имя сценаристы успешно слепили из Софи Марсо и Мишель Мерсье, отчего оно воспринимается логично, и в героиню начинаешь верить. Эдакая беззаботная перелётная птичка, живущая на полях обетованной Франции, но отыскавшая здесь те чувства, которые разучилась давать Европа. Второй в качестве грубоватого майора, у которого свои слабости и достоинства бурно лезут наружу, перепахивая всех, оказавшихся рядом. Концепция "Полицейские и воры" успешно срабатывает и в "Пушкине", показывая, что и майор и его подопечный - оба нормальные люди, которые всегда сумеют договориться, не слишком преступив закон.
Создателям спасибо за два момента:
1. Не стали растягивать историю до бесконечности, лепя ещё одних "Ворониных". Конечно, подозрение о том, что "что-то пошло не так", возникло уже при неожиданном переносе сериала с эффективного 21-00 на менее популярное "около 23-00" (видимо, усиленная рекламная кампания каких-то нужных результатов не принесла). Но в этом есть и плюс. Хотелось не пропускать серии, а захватить всё. И с "Пушкиным" было расставаться немного жаль. Он не успел надоесть и превратиться в "порционное чтиво".
2. Отказались от сахарного финала. Обаятельный воришка не сбегает с не менее очаровательной Софи в благословенную Францию, а остаётся и в России, и за решёткой. Это шаг вперёд от сюжетов, когда главный герой, легко и просто нарушающий закон, в конце совершает изящный и эффектный escape, обеспечив себе безбедное существование в комфортном месте. Но в то же время финал получился светлым. Верится ли в то, что улетевшая Софи его дождётся, и потом они, вместе, где-нибудь на мировых просторах сотворят нечто великое? Верится вполне!
В конце концов, на экране же всего лишь что-то яркое и весёлое, напоминающее детскую сказку. А сказки заканчиваются плохо только для детей старшего возраста

---

Из цикла "Фразы, которые не договаривают"

"Хотите узнать свой IQ ? Засуньте в банкомат свою банковскую карточку..."

важное дополнение

"...когда Вы в чужой стране, а Ваш банк исключили из платёжной системы, чей логотип на карточке, по которой Вы пытаетесь узнать свой IQ".

Вот так вернее будет

---

Супруга Джонни Деппа подала заявление на развод
Прекрасная половина человечества снова немного напряглась.
Освободился один из достойнейших кандидатов на руку и сердце.
Конечно, это уже давно не Глен Ланц из "Кошмаров на улице Вязов".
И не Эдвард-Ножницы-вместо-рук
И даже с Джеком-Воробьём из первых "Пиратов Карибского моря" его теперь не сравнить.
Но всё же, но всё же...
Ведь на Дина Корсо из "Девятых Врат" он до сих пор чертовски похож.
По крайней мере, я всё ещё желаю ему простого человеческого счастья.

---

Из тех, что я успел увидеть за несколько дней пробежек по центру Ростова-на-Дону, мне больше всего понравились эти три башни. По случайному совпадению вся троица находится на Большой Садовой улице.

Ей бы я отдал третье место в общем зачёте. Красивая декоративная лепнина. Стены, где-то нежно розовые, а где-то вызывающе красные. И неожиданное завершение в виде морского конька. Именно оно превращает это изящное здание в резиденцию владыки подводного царства. Даже не захотелось смотреть, что же там расположено на самом деле.

Тут второе место. Хотя эту башню надо смотреть не в одиночестве, а в комплексе всего здания, раскинувшегося на квартал. Оно величественное и торжественное, словно сказочный сладкий дворец из белоснежного зефира, украшенный зелёной глазурью. Арочная форма окон прямо взывает посмотреть здание изнутри. Проверить, как выглядит мир, когда взираешь на него с той стороны окна. Жилой дом из этой башни получился бы весьма притягательным. Но, как я понял, это владения организации.

Этой изящной башенке достаётся первое место. Такую я не видел нигде и никогда. Отдалённо её напоминает одна из башенок Дрезденской галереи, но очень смутно, так что о копии говорить не приходится. Она хороша всем (ну, разве что листовое железо на крыше можно было бы покрасить). Как и водится, все красивые здания ныне занимают богатые конторы. Вот и в ней разместился банк. Наверное, те, кто там работают, испытывают особенное чувство.

А это она же, но как фон для района, который показался мне самым загадочным. В отрыве от общей городской массы на высоком холме возносится к небу телевышка, а её окружает островок многоэтажек. Глядя на тот район, возникает удивительное чувство оторванности от всего остального мира, таинственной обособленности. Будто на этом холме выросло мини-государство, живущее по каким-то своим законам и взирающее с высоты на раскинувшийся внизу Ростов-на-Дону.

---

Майские праздники - отличный повод посмотреть, наконец, военные фильмы из тех, которые ещё не видал.

"Диверсант" - отличный пример продукта, где при завораживающем начале, когда неотрывно смотришь на экран, цепляясь за каждую подробность, сюжет постепенно начинает сдавать и к середине "Конца войны" скатывается до рядового сериала, который особого впечатления не оставляет. Более того, эти невнятности и "каши" смазывают впечатление и от начала, которое постепенно вымывается из памяти. Тем не менее, всей троице героев симпатизируешь.

"А зори здесь тихие" (новая версия). При всей моей нелюбви к современным ремейкам здесь я могу только сказать, что сняли очень хорошо. Конечно, сам Борис Васильев вряд ли стал бы начинать фильм с мордобоя между советскими солдатами. Да и превращать Лизу Бричкину в дочь раскулаченного, а Галю Четвертак - в дочь репрессированного - не лучшая идея. Борис Васильев хотел показать, что СССР и из подкидыша вырастит человека, а тут представляют дело так, сто СССР как раз и делает ребёнка подкидышем. Ну, спишем это на дань либерализму. Во всём остальном фильм соответствует оригиналу. Причём, просмотр предполагает, что оригинал известен, так как превращение двух немцев в шестнадцать анонсировано заранее. Ремейк не является копией прежней версии. Интересно взглянуть на происходящее с ракурса, откуда смотрят глаза диверсантов. Какие-то сцены решены иначе, чем в старом, чёрно-белом фильме, заслуженно снискавшем в своё время любовь миллионов. Задача фильма выполнена полностью. Эффектные взрывы не затмевают основную линию. Как и прежде сопереживаешь любой из девушек и самому старшине. Я бы назвал этот фильм скорее "вторым изданием", когда тебе показывают некоторые моменты иначе для лучшего понимания всей картины в целом. Считаю, что фильм сняли не зря.

---

Хорошая всё-таки вещь - повышение квалификации.

Две недели провёл в Таганроге. Вообще не представлял себе этот город, а теперь излазил его историческую часть вдоль и поперёк. Удалось захватить и какие-то из новых районов. Корпус, где мы учились, видимо, строился по тому же проекту, что и Пермский Государственный Технический Университет, где мне довелось получать высшее образование. Так что я на две недели словно снова провалился в почти забытую учёбу, только с ощущением, что учусь не со своей группой, а угодил в параллельный поток. Но это хорошее ощущение. Оно позитивное и какое-то возвышающее.

Распорядок дня был на диво размеренным. С девяти до четырёх лекционные часы. С четырёх до семи я либо странствовал по музеям, либо рыскал по городу в любом из направлений, которое глянется. С семи до девяти читал Вудхауза (разумеется, выбрал цикл "Дживс и Вустер", так как в своё время был сильно очарован одноимённым сериалом). Язык очень сочный, многие фразочки катал по языку и перечитывал (тут, конечно, большое спасибо переводчику). А в девять уже жутко хотелось спать. Часовые пояса почему-то не переключились. Но это и к лучшему. Проще возвращаться к привычному времени.

В Донецк или Луганск съездить не довелось (хотя по указателям Мариуполь всего в 130 километрах от Таганрога). Но зато всю субботу и воскресенье провёл в Ростове-на-Дону. Тоже город впечатляющий. Большой, развивающийся, красивый и очень чистый.

Это были замечательные две недели. Вот бы хотя бы раз в год случались подобное повышение квалификации.

---

Из огромного киноархипелага, состоявшего из студий, снимавших фильмы, мультфильмы и хронику в различных городах Советского Союза, уцелели далеко не все. Даже такие монстры, как «Таллинфильм», ушли в мир иной, чего уж говорить о нестоличных городах. Но Свердловской киностудии удалось выжить в тяжёлые девяностые и суметь перестроиться на коммерческие рельсы в начале двадцать первого века, сохранив накопленный за несколько десятилетий весьма ценный багаж кинематографического опыта.

Киностудия родилась в приказном порядке в военное время (приказ «Об организации в г. Свердловске киностудии художественных фильмов» от 9 февраля 1943 года). Первоначальным её пристанищем был Дворец строителей, в настоящее время преобразованный в Сити-центр. Кинозал одного из местных ДК превратили в съёмочный павильон. Первым фильмом стала «Сильва» по одноимённой всемирно известной оперетте. После войны производство фильмов не захирело, а расцвело, что позволило Свердловской киностудии расшириться, присоединив Новосибирскую студию учебных фильмов и Свердловскую студию кинохроники. Тогда же ей выстроили отдельное здание. Сейчас фасад преображён сайдингом, но с оборота студия предстаёт стандартным строением советской эпохи. Да и внутри о былых временах напоминают цементные полы с каменной крошкой и знаменитые стеклянные квадраты, служившие стенами многих административных зданий и остановочных павильонов тех лет. Но ремонт постепенно преображает внутреннее содержание. Красивые перила, золочёные двери, изящные фонарики рядом с цветными кадрами кинопроектов — всё это создаёт впечатление маленького чуда и великого волшебства. Многие студии ограждены высокими заборами с пропускной системой. В этом отношении Свердловская студия выглядит вполне гостеприимной. В вестибюле может побывать любой желающий. Другое дело, что в потайные уголки проникнуть без сопровождающего не получится. Но коммерция делает своё дело: теперь на киностудию можно пройти не только в качестве заказчика, но и в качестве экскурсанта.

Оказавшегося там впервые, наверное, прежде всего поразит внутренний ритм студии. Нет затишья. Нет застоя. Везде что-то происходит. Везде снуют люди. Везде затевается или рекламируется какой-то проект. И вместе с тем можно оказаться в крыле, которое удивит безмолвием и безлюдьем. Студия проворачивает множество проектов, как связанных непосредственно с созданием фильмов, так и с обучением различным киноспециальностям. Она же организует масштабные мероприятия типа прошедших в прошлом году кинофестивалей «Человек труда» и «Русалфест». Достаточно оказаться на сайте студии, чтобы понять: сердце её стучит бойко, как у здорового организма. Но на территории самой студии понимаешь: это не просто рекламная картинка. Жизнь тут кипит.

Спектр экскурсий может поразить своей широтой. От познания до интерактива, на любой вкус и возраст. Экскурсионная группа, в которой я оказался, была приглашена в костюмерную. Это специально обставленное в духе XIX века помещение, в котором сразу чувствуешь себя комфортно и уютно. Предметы можно потрогать, хотя каждый из них неоднократно являлся реквизитом исторических фильмов, коими богат список свершений киностудии (достаточно назвать такие фильмы, как «Угрюм-река» или «Приваловские миллионы»).

Но, конечно же, внимание сразу привлекают развешенные вдоль стен костюмы. Сюда словно скинули товар из магазинчиков разных времён, включая многочисленные гарнизонные универмаги. Экскурсовод расскажет о самых известных костюмах, оказавшихся в этой комнате. Меня больше всего привлекла история о двух халатах. Они расшиты фантастическими зверями, напоминающими чёрных драконов откуда-то с восточных земель. Почему халатов два? Один предназначен для крупных планов. Он скроен из дорогой на вид материи, оторочен золотыми нитями, представителен и шикарен. Второй же в сравнении с ним как небо и земля: грубая невзрачная ткань и ни грамма золота. После первого такой не хочется брать в руки. Зачем же его сделали? Просто именно в нём герой бросается в реку. И портить для этого кадра дорогую вещь, которая ещё вполне может понадобиться для пересъёмки, крайне невыгодно.

Отдельного слова заслуживает часть костюмерной, отведённая под военные костюмы разных эпох. Если форма советской армии представляет собой реальные образцы, то о других этого не скажешь. Так на петлицах фашистского мундира красуются пластмассовые черепа, а если приглядеться к пуговицам, то сквозь декоративный слой проступают всё те же советские звёзды. Такие же пуговицы можно заметить и на мундирах царских офицеров. Достоинством этой экскурсии является то, что большинство собранных здесь костюмов можно примерить. Это же относится и к головным уборам. Одновременно можно подержать в руках киношное оружие и услышать от экскурсовода секрет, чем же оружие для кино, даже в деталях копирующее оригинал, отличается от настоящего.

Самым красивым мне показался вот этот костюм. Думаю, догадливые сразу же опознали в нём наряд Хозяйки Медной Горы. И хотя знаменитый «Каменный цветок» снимался на «Мосфильме», в Свердловске/Екатеринбурге без этой героини не обойтись. Киностудия на Урале сняла несколько серий кукольного мультфильма по сказам Бажова. Кроме того, существует множество местных передач, где так или иначе задействуется этот образ. Костюм Хозяйки Медной Горы примерить не разрешат, но любоваться им никто не запретит. И когда, возвращаясь по лестницам в вестибюль, вспоминаешь увиденное, то перед глазами почему-то встаёт именно этот костюм с малахитовыми узорами. И, думая о нём, ощущаешь мягкое прикосновение Киномагии.

---

Снега почти растаяли, а из земли лезут монетки. Вот всю эту партию нашёл за один день - за прошлую субботу. В разных местах.
Редкостей нет. И даже пятёрка 1991 года обычная весовая ЛМД, а не ММД, за которую можно получить хоть какую-то мелочь.

Почистил, конечно. В результате какие-то монеты из замарашек превратились в красавиц. А другие, напротив, утратили таинственную темноту и явили себя в напрочь испорченном состоянии. Вот гривенник 1932 года чистить явно было лишним. Когда я его поднял с земли, это был кружок необыкновенного тёмно-зелёного цвета. Ну, думаю, многим известно, как выглядит потемневший мельхиор. Сейчас же это бледно-розовый рядовой десятчик с почти неразличимым молотобойцем и напрочь убитым монетным полем.
Тем не менее, всегда интересно поднять монетку с земли. Увидеть тёмный круг. Оттереть одну из сторон и убедиться, что из мрака проступает герб Советского Союза.

---

С днём космонавтики!